– Тварь! Низкая продажная тварь! Я вытащил тебя из-под матросов, – зашипел он, и рот его зазмеился на перекошенном лице. – Я отмыл тебя и поднял до себя!
Он хотел ещё что-то сказать, но захлебнулся ненавистью и закашлялся. Сглотнув мешающий комок в горле, он растянул губы, пытаясь изобразить улыбку, и как мог спокойнее продолжил:
– Ты сама приползёшь ко мне на коленях, умоляя, чтобы я взял тебя обратно. А я ещё посмотрю.
Тут он увидел на столе вазу с розами, опрокинул её на пол, ударив наотмашь рукой, и принялся топтать цветы ногами. Послышался звон, хруст стекла и сдавленный крик Нормы.
Капитан посмотрел на девушку: она была бледна, рассыпавшиеся по плечам волосы в предрассветном сумраке были темны, руки её, придерживающие халат, дрожали, белея у горла.
– Уведите этого! – приказал Аэртон.
Капитана толкнули и повели. Когда он проходил мимо Нормы, она схватила его за рукав и вскричала:
– Я люблю тебя! Поверь! Только тебя!
Мистер Аэртон за спиной капитана дико захохотал.
****
Утром на юго-востоке залива началось сильное волнение, а в небе на всех высотах с северо-востока стали надвигаться грозовые тучи.
Капитан Мюр сказал сквайру и доктору Леггу, что эти зловещие признаки свидетельствуют о приближающемся с востока урагане. Он спешно отправился на свой «Нептун», чтобы отвести его как можно выше по течению Гудзона. Вскоре штормовой ветер уже валил старые деревья. Ветер бушевал в кронах, рвал с них листья и гнал по улицам вместе с пылью, песком, мусором и створками устричных раковин. Горожане спешно закрывали ставнями окна.
О том, что капитана арестовали и увели в местную тюрьму, мистеру Трелони и доктору Леггу ближе к обеду сообщил хозяин гостиницы. Джентльмены бросились разыскивать Норму. Её нигде не было, дверь в её номер была открыта, а довольный хозяин словоохотливо поведал джентльменам, что мисс Джин ещё на рассвете отбыла куда-то, оставив в гостинице все свои вещи. Джентльмены побежали в городскую тюрьму по мрачным улицам, сгибаясь под порывами ветра.
Они нашли констебля в маленькой комнатке, где он сидел за столом и пил чай, и засыпали его градом вопросов. То есть, спрашивал один только доктор Легг.
– Что совершил капитан Линч? В чём его обвиняют? – спрашивал он. – Почему его сюда препроводили? Нельзя ли его увидеть?
Мистер Трелони ничего не спрашивал. Он молча положил на стол перед констеблем несколько монет. Констебль тут же лихо смахнул их со стола куда-то, словно бы их и не было. Потом сказал с солидной неспешностью:
