— Это русский, — произнес Джефферсон.
— Понятно, что он не с острова Мадагаскар, — произнес Диего Наварро.
— Я видел его в Нью-Йорке, на Брайтон-Бич. У меня даже записаны его данные. Сейчас, один момент. — Капитан Джефферсон извлек из внутреннего кармана электронную записную книжку. — Вот, вот, — произнес он, покопавшись в ней. — Ларин Феликс. Бизнесмен из Москвы… Тысяча девятьсот шестьдесят пятого года рождения. В Соединенные Штаты прибыл…
«Вот явный пример суки, — подумал Феликс. — Неудивительно, что в Америке наркобизнес процветает, если даже столь ответственные лица в полицейском управлении сотрудничают с наркобаронами. Так что Америка так же насквозь пронизана коррупцией, как и Россия».
— Ну и за каким чертом ты здесь? — вновь поинтересовался Наварро у молодого человека.
Феликс молчал.
Диего Наварро достал из коробки гаванскую сигару, откусил ее конец специальным приспособлением и тщательно раскурил от зажженной лучины.
— А в общем-то, мне глубоко наплевать, кто ты и зачем сюда приперся. Я тебе сначала прострелю коленные чашечки, потом локтевые суставы, а затем и вовсе разряжу всю обойму тебе прямо в глаза, и твои мозги растекутся по полу.
В это время раздался телефонный звонок.
— А, синьор Альварадо, слушаю вас… Что? Вы сейчас наблюдаете за нами через видеокамеру? Не трогать его? Почему? Что? Сейчас зайти к вам? Ну хорошо, сейчас зайду.
Диего Наварро отключил трубку и на минуту задумался. Потом со злостью посмотрел на Феликса и произнес:
— Почему-то Святая Дева Мария тебе улыбается, русо амиго, поживешь еще немного. Уведите его в камеру.
Феликса тотчас взяли под руки и отвели в то же помещение, откуда и привели. Диего Наварро ленивой походкой, раскачивая свое грузное тело, вышел из кабинета и, пройдя по коридору, поднялся по лестнице на следующий этаж.
У солидной металлической двери он нажал на сигнал. Дверь автоматически отворилась. Он зашел в большой кабинет, одна полукруглая стена которого состояла из множества экранов. Перед пультом управления, на котором находились многочисленные кнопки и клавиши, сидел человек.
Когда Диего Наварро вошел, человек в кресле развернулся к нему. Это был мужчина лет под шестьдесят с седой шевелюрой, аккуратной профессорской бородкой и в очках с толстыми линзами в золотой оправе.
— Проходите, синьор Наварро, присаживайтесь. Виски, ром, бренди?
— Нет, спасибо. Так почему вы попросили, чтобы я не убивал этого парня?
— На это у меня есть личные мотивы. Об этом потом. Сейчас я бы хотел узнать у вас, как ликвидируются последствия разгрома нашей базы на озере Мичиган.
