Во время Второй мировой британские военные устроили на возвышенностях Южной Англии стратегические огневые точки – старались достать немецкие бомбардировщики зенитным огнем. Прошли десятилетия, орудия давно забрали, и кирпичные доты стали излюбленным местом ребятни – здесь играли в индейцев и ковбоев. Тот, что находился в Девилс-Дайк, темный и сырой, усеянный коровьими лепешками, всегда казался Брауну таинственным и дышащим историей.
Подойдя ближе, Кипп снова оглянулся. Раздался смех. Из гостиницы вышли четверо со стаканами в руках, закурили. Кто-то загоготал.
Смеются над ним?
Он вгляделся. Снова пронзительный смех. Кипп вошел в пробой в стене, который служил дверью, и ощутил знакомый запах навоза, мочи и лишайника. Вытащил телефон и уже хотел включить фонарик, как вдруг прямо за спиной запикало, и он от неожиданности вздрогнул.
В смятении обернулся, но никого не увидел. На уровне глаз мигал призрачный зеленый огонек. К стене липкой лентой был приклеен мобильный телефон. На экране – плохо освещенная фотография Манго крупным планом. Рот до самых ноздрей был обмотан серым скотчем, глаза широко раскрыты от страха. Остальное терялось во мраке, но Кипп разглядел пучок волос у него на макушке. Где он? То ли в пещере, то ли в подвале, то ли в чулане…
Телефон дзынькнул. Кипп вздрогнул и прочел сообщение.
Приехал один – молодец, разумно. Возьми телефон домой. На него придут следующие окозания, как спасти Манго. На это сообщение не отвечай. Не обращайся в полицию, если не хочешь получить инструкции, как найти труп сына.
Трясущимися руками Кипп отлепил телефон и клейкую ленту от стенки и, несмотря на запрет, набрал ответное сообщение.
Я заплачу, сколько хотите, обещаю. Скажите, как и куда отправить деньги. Пожалуйста, не трогайте моего сына.
Отправить не получилось. Заблокировано. Попробовал еще раз. Не отправляется.
Подождал несколько минут, сунул телефон и ленту в карман, вылез наружу, тревожно вглядываясь в темноту. Сейчас за ним, наверное, наблюдают откуда-то в бинокль ночного видения.
Кипп медленно двинулся к парковке. Ноги промокли в высокой траве. Остановился рядом с «Порше», оглянулся. Наконец сел в машину. Ждал пять минут, десять. Опять безуспешно попытался отправить сообщение.
Медленно поехал домой. Думал, думал… Снова орфографическая ошибка. «Окозания».
Кто пишет эсэмэски? Кто похитил его сына?
Может, он совершил роковую ошибку, вовлекая полицию? Вдруг преступники наблюдают за домом и доставка холодильника их не одурачила?.. Кипп положил темный телефон на пассажирское сиденье и то и дело поглядывал на него, ожидая, что экран загорится и дзынькнет очередное сообщение. Но телефон молчал.
