— Откуда? — спросил Исаак.
Диночка нахмурилась.
— Я… украла на базаре… не для себя же, — потом улыбнулась вдруг — Там гнали пленных красных… торговки все головы вывернули… Я быстро цапнула… ищи ветра в поле.
Исаак покачал головой.
— И так на нас косятся.
— Пусть косятся, не умереть же с голоду. Колька и Мотька молча ели, совесть за украденную булку их нисколько не мучила.
— А вы сами, — неожиданно сказал Колька и протянул Дине горбушку.
Та поколебалась, но взяла.
— Догадливый, спасибо.
Собачонки вертелись под ногами, просительно виляя хвостиками, дали и им по кусочку, не забыли и Исаака.
Сразу стало веселее и уютнее, только спать хотелось до смерти.
— Ну, идите в кассу спать, — скомандовала Дина, будто умеющая угадывать все мысли.
Забрались в маленькую клетушку и разлеглись.
— У Диночки брат в красных, она нас потому так и жалеет. — Добрая девчонка, — сказал Мотька.
Мгновенно заснули, будто тяжелая крышка сундука над ними захлопнулась.
А когда проснулся Колька, показалось, что попал в волшебный замок — понять ничего не мог.
Горела палатка блеском пяти огромных ламп, на скамейках много народа сидело, девок, парней и польских усатых солдат.
Мотька у дверей стоял и важно покрикивал:
— Билеты прошу приготовить, билеты, прошу пана.
На галдарейке сидел седой старик и грустное, что-то жалобное выводил на плачущей скрипке. А потом тряхнул головой, и заплясала скрипка разудало, громко, прямо, ноги на месте не стоят, плясать хочется.
Выскочил мальчишка в синем матросском костюме, завертелся, запрыгал, волосы только вились под круглой лихо заломленной шапочкой с ленточками. Знакомым показался Кольке мальчишка.
— Ба, да ведь это не мальчишка, а давешняя Диночка!
Улыбались губы, покраснели щеки, только глаза, блестящие, как электрические фонарики, такие же строгие и печальные.
Захлопала публика, заорала, польские офицеры победно усы покручивали, выбегала Диночка, кланялась, но гордо так, сердито.
Потом в желтом балахоне, с лицом, мелом вымазанным, выбежал Исаак— только по носу длинному и рукам нескладным можно было узнать, — запищал тоненьким смешным голосом, задергался, рассказывал что-то, от чего вся публика ржала: с мест от смеха валились.
После Исаака два парня с голыми руками и ногами гири тяжелые поднимали, друг другу на плечи становились и много других штук показывали.
Затем опять Диночка выбежала в розовом платье, красивая и нарядная, с длинным хлыстом в руках; за ней собачонки, которые давеча Кольку с Мотькой за ноги хватали. На собачонках платьица с бантиками. Дина их плясать и кувыркаться заставляла.
