Сталин бегло взглянул на членов ГКО; убедившись в их согласии, продолжил диктовать:
- В числе мер по укреплению тыла войск, защищающих столицу, следует решительно пресекать подрывную деятельность шпионов, диверсантов и других агентов немецких фашистов, вести борьбу с паникерами и провокаторами. Охрана строжайшего порядка в городе и пригородных районах возлагается на коменданта города Москвы генерал-майора Синилова, в распоряжение которого предоставляются войска внутренней охраны НКВД, милиция и добровольческие отряды.
* * *
Сообщение Совинформбюро о введении в Москве осадного положения Светов узнал на станции Поворино, куда его вместе с другими тысячами эвакуированных из прифронтовой полосы занесла стихия войны.
Несколько дней их "теплушки", выстуженные собачьим холодом, стояли на запасных путях, уступая дорогу литерным эшелонам, везущим на запад подкрепления, а в противоположную сторону - станки и оборудование. В теплушках господствовал "матриархат", - мужчины остались там, у линии фронта, а некоторые теперь уже и за той линией. Женщины то и дело наведывались к железнодорожному начальству, просили помочь, но сдвинуть эшелон с места, выскочить из тупика не могли. Станция Поворино, как и другие близлежащие железнодорожные узлы, уже была в зоне пиратских действий гитлеровской авиации.
С наступлением сумерек никто не курил, не зажигал огня, все погружалось в могильный мрак. Такой порядок всячески поддерживался военными и железнодорожными властями.
Светов перебирал в памяти события минувших дней. Словно осенние листья, срываемые порывом ветра, они неслись бесформенной массой, разметывались в стороны.
Непривычная форма сообщения Совинформбюро, обнаженность слов о нависшей опасности над Москвой затмили личную тревогу и безысходность положения.
Обостренным чувством посвященного в события подростка он понимал, что сейчас наступили самые тяжелые моменты драмы.
Мысли Светова бились в трехмерном измерении времени - прошлом, настоящем и будущем. Сейчас они были всецело захвачены недалеким прошлым.
Еще месяц назад война доносилась в станицу эхом воздушных боев, артобстрела и бомбежек за Северским Донцом. Затем неожиданно в станице появился первый секретарь Ростовского обкома ВКП(б) Б. А. Двинский, знавший отца Светова еще с тридцатых годов по коллективизации на Дону, известный теперь всем по роману М. А. Шолохова "Поднятая целина". От Двинского Светов узнал печальные новости.
