Тенина. Но то — счастливая случайность. То — находка
Павлуша. А кто сказал вам, что если Павла Анисимовича не окажется на самом деле, это не станет для вас счастливой случайностью? Находкой не станет?
Пауза.
Тенина. А вы можете такое сделать?
Павлуша. Нет. Это, разумеется, вне меня. И все, что происходит в процессе моего фотографирования, произошло бы все равно, и вне меня, только позже. Быть может значительно позже, уже после нашей жизни. Однако, получается что я, как бы это лучше обозначить, я как бы запускаю некий механизм. Механизм. Как мне кажется, связанный с двумя категориями, временем и… и справедливостью. Высшей справедливостью. (Пауза). Вам, как последней жене, слышащей мерцание тишины, по — моему, это должно быть понятно.
Пауза.
Тенина. Вовсе нет. (Пауза). Мне страшно.
Павлуша. Вот вы вновь побледнели. Забудем об этом. Забудем и все. (Пауза). А что, и вправду, Ольга Витальевна, поедемте к нам в богадельню. Там хорошо. Там ласточки случаются. Вы любите ласточек?
Тенина. Да оставь ты эту странную идею! До того ли мне теперь, когда ты такое рассказал.
Павлуша. Вы и теперь верите мне?
Тенина. Да разве можно такому не поверить?
Павлуша. И вам не страшно?
Пауза.
Тенина. Мне страшно, но меня влечет к этому.
Павлуша. К чему?
Тенина. К фотографированию.
Пауза.
Павлуша. Но я должен вас предупредить, может оказаться, что он есть. (Прислушивается. Шаги сверху). И эти шаги…
Тенина. Нет.
Павлуша. Нет?
Тенина. Нет. Я ничего не слышу. Я не желаю ничего слышать. (Пауза). Нет. Не знаю. Не хочу об этом.
2. Интерьер второй
Идет перемонтировка интерьера первого в интерьер второй. Рабочие сцены. Пока мы видим только двух мужчин. Иногда они негромко переговариваются между собой, нисколько не мешая действию, так как слов их разобрать невозможно. Можно уловить только скандальные и недовольные нотки, неожиданно перемежающиеся малоосмысленным смехом.
Павлуша заканчивает сборку своего фотографического аппарата. Когда бы изначально мы не знали, что это — фотографический аппарат, когда бы не характерная тренога в его основании, нам бы и в голову не пришло, что нагромождение очень и не очень ржавых, легких и тяжелых, сверкающих и тусклых металлических деталей, невообразимо складываемых Павлушей в единую конструкцию, может выполнять такую, с детских лет знакомую нам функцию.
Одним словом, на сцене происходит движение, преображение, жизнь.
Тенина погружена в свои мысли, но внешне это выглядит так, будто она несколько растерянно наблюдает за всем происходящим. Она встревожена, но, в беседе, старается не подать вида.
