- Все-таки тайну нужно сохранить? - пробормотал а.
- Ничего не поделаешь. Нужно считаться… как бы вам сказать, со своего рода условностями. Ступайте, дорогой. Ступайте!
Николай Николаевич тихонько подталкивал меня, пока я снова не полез по скобам во тьму.
Добравшись до нужной решетки, я долго смотрел через нее на мальчишек. Они уже не разговаривали, а переминались с ноги на ногу, тоскливо поглядывая в конец коридора. Рыжий Анатолий присел на корточки у стены, вынул из кармана карандаш и принялся грызть его, отдирая зубами мелкие щепочки.
Долговязый «исследователь» вентиляционных каналов проговорил:
- Да не придет он. Уже, наверно, из школы ушел.
Рыжий даже не взглянул на него:
- Да, «не придет»! Не знаешь, так молчи уж.
- А что?
«Исследователи» сели рядом с Анатолием.
- А то! Ты в четвертом?
- В четвертом.
- Он у вас не преподаст еще. Вот перейдешь в пятый, тогда узнаешь!
Рыжий некоторое время трудился над своим карандашом, потом вдруг повернулся к «исследователю»:
- Знаешь самое первое правило для хорошего педагога? Никогда с детьми не трепись зря. Сказал - и делай. А Николай Николаевич знаешь какой педагог? О нем в «Пионерке» писали.
- Знаю. Только строгий очень, - вздохнул толстый.
- Не будешь с нами строгим, так мы всю школу разнесем.
Рыжий снова принялся за карандаш. Я лежал в своей норе, таращил на них глаза и глотал от волнения слюну. Лишь минуты через две я собрался с духом и прошептал:
- Мальчики!
Они не услышали. Толстый опять заговорил:
- А кто это молодой такой? С ним был.
Анатолий вынул из карандаша графит и стал писать им у себя на ладони.
- Ерунда. Практикант.
Мне стало душно. От пыли свербило в носу. Хотелось чихнуть.
- Мальчики! Мальчики! Ребята! - шепнул я уже погромче.
Все трое дернули головами, разом поднялись и уставились на меня. Толстый мальчишка тихонько хохотнул:
- Во! Еще один!
Анатолий швырнул в решетку мусор, оставшийся от карандаша:
- Тебе здорово всыплют! Их уже поймали.
- Ребята!… Мальчики!… Я не то… Я говорю, я не тот, кто вы думаете. Я к вам как человек к человеку (тьфу, черт!)… Одним словом, я к вам по поручению… ну, от Николая Николаевича… Вернее, не от Николая Николаевича, а…
- Чего ты там бормочешь? - спросил толстый.
- Я говорю… Видите ли, какая штука… Николай Николаевич… Ну, просто к вам обращается. Тут маленькая неприятность вышла… Одним словом, нас заперли… Дворник запер. И вот мы… Нечаянно, конечно, запер…
Рыжий вдруг перестал скалить зубы.
- Вы кто: практикант? - догадался он.
