Его серо-голубые глаза гневно сверкнули, но тут же погасли.
— Что могло быть пропагандистской хитростью, чтобы ее больше читали, — бросил Шейн.
Ланс вздохнул и допил коньяк. Поставив свой стакан на тумбочку, он заметил:
— Я, конечно, не могу это доказать, но я в черных списках гестапо за то, что написал эту книгу. Пришлось спешно бежать из Мексики. Ты знаешь, что случилось с Дугласом Гершоном?
— Какой-то несчастный случай в Нью-Йорке, так, что ли?
— Это назвали несчастным случаем. Гершон был убит. Я узнал, что гестапо напало на его след.
Шейн только пожал плечами и по-дружески спросил:
— А что ты делаешь в Эль-Пасо, Ланс?
— Собираю материалы для новой книги о деятельности гестапо в нашей стране. — В голосе Ланса почувствовалось воодушевление, и он посмотрел в глаза Шейна. — Там будет немало секретной информации о наших собственных фашистах, сознательно или бессознательно сотрудничающих с нацистами.
— Это опасно?
— Последние годы я уже сжился с опасностью, — неторопливо проговорил Ланс, — так что на меня это уже не действует.
Шейн достал пачку сигарет и протянул Лансу. Тот охотно вытащил сигарету. Шейн чиркнул спичкой, и оба прикурили. Он отбросил спичку в дальний угол и спросил:
— Ты пришел, чтобы просто повидаться, или у тебя есть дело?
— Хотел посмотреть, что ты стал за человек. То, что ты встал на сторону Джефферсона Тауна, меня заинтриговало.
— А что, он был бы неплохим мэром для Эль-Пасо.
Ланс Бейлис с негодованием вскочил на ноги и заходил по гостиничному номеру, выкрикивая с гневом:
— Вот типичный для Америки самодовольный образ мысли. Таун — это угроза для города и всей Америки. У него настоящий фюрерский комплекс. Черт побери, Шейн, неужели ты не понимаешь, что он видит себя призванным судьбой? Мэр Эль-Пасо это только цветочки. Это только начало. На этом коне он надеется въехать в большую политику. Он столь же опасен, как Гитлер. А ты даешь ему возможность побелить на выборах, помогая выйти сухим из воды, когда обстоятельства сложились так удачно, что ему ни за что не стать мэром.
— Пуганая ворона и куста боится, — добродушно запротестовал Шейн. — Я-то не считаю его таким уж опасным.
— В этом-то и беда. — Ланс остановился посреди комнаты и вытянул дрожащий палец в сторону Шейна. — Здесь в Америке недооценивают опасность. Вы здесь сидите и разглагольствуете: «У нас этому не бывать». Ошибаетесь, бывать! В Германии это сбылось. Вы не отдаете себе отчета, какие силы выступают в Соединенных Штатах за фашизм, а такие субчики, как Джеф Таун, спят и видят, чтобы возглавить движение.
