Крокус стоял, не шевелясь, засунув руки в карманы, и молча смотрел на механика — негр огромного роста в твидовом пальто и в шерстяном котелке. Белоснежный воротничок, накрахмаленный до остроты бритвы, единым росчерком отделял подбородок убийцы от твидовых плеч. Создавалось впечатление, что голова Крокуса лежит на праздничном блюде. Жутковатое зрелище. Если бы это увидела Саломея, у нее навсегда отпала бы всякая тяга к танцам.
В глазах негра светился лед, но вовсе не из-за того, что Крокус пришел с холодной улицы.
Планкет сглотнул и тихо позвал компаньона:
— Ээ… Сайрус…
Глаз кальмара полыхнул красным, зажег рубином пылинки вокруг негра. Зловещее предзнаменование. Тихий скрип тросов и бесшумно скользящая по полу исполинская тень… Косые полосы добежали до Крокуса, замерли на долгое мгновение и поспешили обратно. Даже тени боялись связываться с убийцей. У Планкета по спине поползли холодные мурашки.
— Лицо твое черно, но кровь твоя красна, — неожиданно пропел Фласк.
Не будь механик лысым, он бы поседел. Худшего отрывка из «Левиафана» Фласк просто не мог выбрать.
Певец же, ничего не подозревая, брел вдоль стеллажей. Из стеклянных колб на него пучили глаза разнообразные морские гады, взгляд их был холодно внимателен. Но Фласк оставался слеп и глух к знакам судьбы. Время от времени он принимался дирижировать себе руками.
Губы убийцы чуть дернулись. На мгновение сверкнули белые зубы. Этого Планкет уже не мог выдержать.
— Сайрус!
— …КРАСНА! — Фласк раскатил последнюю ноту так мощно, что задребезжали стекла, а морские гады за гладкой поверхностью колб неодобрительно закачались. Казалось, они оживают и шевелят плавниками и щупальцами.
Фласк резко обернулся.
— Ну, что там еще?!
Увидев твидовую фигуру, он замолчал. Кадык его несколько раз дернулся. Нетвердо ступая, Фласк подошел и встал рядом с компаньоном. К сожалению, даже разделенное на двоих, молчание Крокуса не стало менее зловещим.
Планкет вежливо откашлялся. О чем говорить, он не знал.
— Господин Крокус, — начал механик.
Планкет хотел объяснить, что они не виноваты. Что Невероятная Карусель была почти готова… Что пожар во Дворце Чудес уничтожил все состояние компаньонов, и вешать на них еще и долг нечестно, что бы там ни говорил господин Шульц… Еще Планкет хотел добавить, что деньги они, конечно же, вернут. Совсем скоро, только завершат экспозицию для Музея Естественной Истории. Планкет многое хотел сказать, но не успел.
Потому что Фласк пришел в себя первым.
