— Я хочу пить, — хрипло сказал Карлос и, свернув резко в сторону, начал подниматься.
Гюлизар остановилась как завороженная. Перед нею было чудо человеческих рук. Тонкие колонны были напоены сейчас солнцем, точно горячей розовой влагой. А сверху, из мрака таинственного входа в грот, струясь и переливаясь, сбегала прозрачная вода…
Гюлизар не заметила, как Карлос неожиданно поскользнулся и упал. Гюлизар подбежала к нему, но в испуге отшатнулась. По смертельно побледневшему лицу принца текла темно-красная струйка крови.
— Ваше высочество!.. — заметалась Гюлизар и с криком о помощи побежала назад. Она не заметила, как с плеч ее сползла косынка.
Генрих еще издали увидел испуганную девушку. Он бросился к ней.
— Что случилось? — спросил в тревоге Генрих.
Девушка припала к груди Рустама, плача и бормоча:
— Его высочество… там… на лестнице… в крови…
Генрих понял, что произошло несчастье, и торопливо крикнул:
— Ступайте оба домой!.. Вам не следует быть замешанными в дела инфанта. Я справлюсь один.
Он нашел Карлоса без сознания. Приподняв его и прислонив к балюстраде, он кинулся в коллегию. Дон Гарсиа приказал слугам перенести бесчувственное тело инфанта в спальню. Доктор Оливарес определил опасное повреждение черепа.
Лекции прервались. Студентов перевели в противоположное крыло здания и приказали никуда не выходить. Хуану Австрийскому и Александру Фарнезе запретили посещение больного. Вся коллегия была на ногах. Гонец помчался в Вальядолид, где находилась королевская семья.
Дон Гарсиа допрашивал Генриха в его комнате:
— Сеньор ван Гааль, вы должны знать, что случилось с инфантом. Вы друг и доверенный его. Но, вместо того чтобы удерживать его от неосторожных выходок, вы, очевидно, потворствуете им. Мальчишка, который поступает так…
— Я не мальчишка! — вспыхнул Генрих. — И, если бы дон Гарсиа де Толедо пожелал сразиться, я бы показал, что неплохо владею шпагой!
— Ах, вот как! — закричал наставник. — Быть может, молодая особа тоже нуждалась в вашей шпаге? Не отпирайтесь, кабальеро. Или вы посмеете отрицать, что в моих руках женская косынка?
Генрих опустил глаза.
— Ну, — настаивал дон Гарсиа, — я надеюсь, что вы, «правдивый из правдивых», соблаговолите все же открыть истину. Чья это косынка? Не старайтесь увильнуть — в Испании умеют допрашивать. Это любовная история?
Генрих решил солгать, чтобы выгородить Гюлизар:
— Да. Я полюбил девушку.
— А инфант?
— Его высочество хотел прийти в сад раньше меня, чтобы помешать свиданию… и оступился…
