Теперь у меня был только один товарищ. И пути его были неисповедимы. Но я был христианином, и Он каким-то образом спас меня от тысячи пуль «АК-47» в этот день. В меня не попало ни одной пули, и, по-моему, это было за пределами понимания.
Я все еще верил, что Он не желает мне смерти. Я все еще старался изо всех сил поддерживать честь «морских котиков» Соединенных Штатов – как я считал, они бы не желали моей капитуляции. На хрен это.
Когда я решил, что мои чувства восстановились, насколько это возможно, я посмотрел на часы. Было ровно 13.42 по местному времени. Еще несколько минут выстрелов не было слышно, и я начинал думать, что враги посчитали меня погибшим. Неправильно, Маркус. Талибские «АК-47» снова открыли огонь, и снова повсюду летали пули, так же как и раньше.
Враги надвигались на меня снизу и с обеих сторон, стреляя быстро, но не прицельно. Их пули взрывали землю и глину на довольно большом участке склона, и большинство из них, слава богу, летали на порядочном от меня расстоянии.
Было ясно: они думали, что я могу все еще оставаться в живых, но также ясно, что пока меня не обнаружили. Теперь талибы вели разведку огнем, пытаясь выманить меня из укрытия, поливая пулями всю поверхность горы и надеясь, что кто-то наконец попадет в меня и прикончит. Или, что еще лучше, я выйду с поднятыми руками, чтобы эти уроды могли снести мне голову или доставить себе удовольствие одной из других кровожадных маленьких прихотей, а потом рассказать телевизионному каналу «Аль-Джазира», как они покарали неверных.
Думаю, я понятно изложил свою точку зрения относительно капитуляции. Я всадил еще один магазин в заднюю часть моего волшебного ружья, под градом пуль перебрался через маленький холмик и лег сбоку от склона. Никто меня не увидел. Никто в меня не попал. Я залег в каменную расщелину, упершись ногами в заросли кустов.
С обеих сторон меня защищали громадные камни. Я решил, что втиснулся между пластами породы, в щель пятиметровой ширины в скале. Это была не пещера, даже не маленькая пещерка – над собой я видел открытое небо. Камни и песок падали на меня, пока талибы сновали туда-сюда над моей позицией. Но эта расщелина обеспечивала великолепное прикрытие и камуфляж. Даже я понимал, что меня здесь будет трудно обнаружить. Им должно сказочно повезти, даже учитывая их последнюю тактику обнаружить меня с помощью мощного огневого залпа.
Мой обзор был ограничен – я видел лишь то, что лежало впереди. Я не мог двигаться или поменять позицию, по крайней мере, при дневном свете, а еще надо было обязательно спрятать кровь, которая струилась из моего избитого тела. Я оценил состояние своих травм. Левая нога все еще довольно сильно кровоточила, так что пришлось заткнуть раны грязью. Глубокий порез на лбу я тоже залепил грязью. Я не чувствовал обеих ног, так что никуда не мог пойти. По крайней мере, сейчас.
