Я взвился в воздух с этого уступа, достигая скорости около 150 километров в час, и летел спиной вниз и ногами вперед. В воздухе я кувыркнулся два раза и приземлился снова, вперед ногами, на спину, и все еще несся по скале, словно снаряд от гаубицы. В этот момент я понял, что Бог существует.
Прежде всего я, кажется, был все еще жив, что само по себе было чудом, сравнимым с Иисусом, бродящим по волнам. Но еще удивительнее было то, что я увидел свое ружье в полуметре от правой руки, как будто сам Господь Бог спустился с небес и дал мне надежду на спасение.
«Маркус, – услышал я Его слова, – тебе оно понадобится». По крайней мере, я думаю, что слышал его. Я могу даже поклясться, что слышал. Потому что это, без сомнения, было чудом. Но у меня не было времени даже воздать хвалу Господу.
Я не знал, как далеко мы упали, но, должно быть, уже метров на 200—300, и все еще неслись вниз довольно быстро. Я видел Майки и, честно говоря, не знал, жив он или мертв. Это было просто тело, летящее с горы по грязи и камням. Если он не переломал все кости, это было тоже чудом.
Я был слишком сильно избит, чтобы чувствовать боль, но все еще видел, как рядом со мной летит вниз мое ружье. Оно так и было всего лишь в полуметре от моей руки на протяжении всего этого опасного для жизни падения. И я всегда буду уверен, что нас направляла рука Господа. Потому что другого объяснения тому, что мы остались живы, просто нет.
Мы добрались до подножия склона, и оба приземлились сильным ударом о землю, будто спрыгнули с небоскреба. У меня перехватило дыхание, и я судорожно вдохнул несколько раз, пытаясь понять, насколько серьезно я был ранен. У меня болели правое плечо, спина и одна сторона лица, где кожа была довольно сильно ободрана. Я был весь в крови, по всему телу проявлялись жуткие синяки.
Но я мог встать на ноги, хоть это и была плохая идея, потому что в нас тут же начали палить из РПГ. Снаряды приземлялись близко, так что я снова лег на землю. Гранаты взрывались, практически не причиняя нам вреда, но в воздухе теперь летали облака пыли, глины и деревянных щепок. Майки был недалеко от меня, метрах в пяти, и мы поднялись с земли.
На нем все еще было ружье. Мое же лежало неподалеку. Я поднял его и услышал, как Мерфи пытается перекричать грохот взрывов: «Ты в порядке?»
Тут же я повернулся к Майку – все лицо его было покрыто пылью. Даже зубы были полностью черными. «Выглядишь паршиво, мужик, – сказал я, – Приведи себя в порядок!» Несмотря ни на что, Майки засмеялся, и я заметил, что его подстрелили во время падения. Кровь толчками текла из живота. Но тут раздался взрыв одной из гранат, упавшей очень близко от нас, даже слишком близко. Мы тут же оглянулись, пытаясь разобрать хоть что-то в клубах пыли и дыма, и увидели прямо позади нас два огромных бревна, точнее, два поваленных дерева.
