Как бы там ни было, Темный жмется к крепко обнимающему его метаморфу, трется носом о плечо. Тиннар тихо целует перепутанные фиалковые волосы. Эриндел осуждающе качает головой и осторожно уходит в свой угол — он просто не нужен сейчас им. Сейчас им нужны только прикосновения друг к другу, преодоление боли, обиды, страшного морока ссоры.
Аллеур просыпается еще до восхода солнца. Осторожно выскальзывает из-под обнимающей его руки Тиннара — они вчера так и заснули вместе, обнявшись. Вглядывается в лицо метаморфа — не разбудил ли? Нет, Тиннар по-прежнему глубоко спит, светлые брови сурово сведены к переносице, по лицу проходит словно волна — ему что-то снится и грустное, похоже. Юноша осторожно пробирается к выходу из пещеры, берет пустую чашу, выходит наружу — за водой. Очень холодно, земля схвачена морозом, но Темный холода почти не чувствует — зря Тиннар боится, что он замерзнет и заболеет — в подземных пещерах, да и во дворцах Темных Эльфов почти всегда мертвенно-холодно от каменных стен, украшенных тончайшей резьбой и ледяных наборных полов. Мертвая ледяная красота. Аллеур привык к ней. Хотя, конечно, согреться возле костра или в объятии теплых рук Тиннара — это способ почувствовать себя хоть немного живым. И почувствовать потом, как холодно становится без этого немного уже ставшего привычным тепла. Поэтому он быстро прыгает по замерзшей, покрытой изморозью земле до родника, набирает воды и скачет обратно, более всего напоминая сейчас зайца. ДО пещеры добирается без приключений, ставит чашу с водой на камень и начинает умываться. Лицо отекло от слез так, что глаз почти не видно, верхние веки сильно опухли, лицо юноши сейчас более всего напоминает лицо смешного полевого зверька — хомяка. Красота высокая эльфийская, неописуемая…
Тиннар затаился почти сразу, как почувствовал, что Аллеура нет рядом. Он осторожно наблюдает за Темным из-под закрывающих глаза прядей волос. Сам неподвижен, только глаза внимательно следят за тем, как мальчишка с прыгал к роднику босиком, как умывает лицо ледяной водой, пятясь скрыть следы вчерашних слез. Как тяжко вздыхает, попробовав уложить уже ставшие довольно грязными волосы в прическу, как бросает это дело и заплетает несколько косичек и втыкает, все-таки, в одну из них тоненькую золотую шпильку с подвеской из драгоценного камня. Как бесшумно раздевается, предварительно оглянувшись на Тиннара и Эриндела — спят ли? Нежное стройное тело, кожа отливает серебристым в свете костра. Тихо вздыхает, когда холодная вода течет по спине — холодно, конечно, холодно, но Темному пришла идея искупаться перед дорогой. Что-то вытаскивает из своего дорожного мешка, переодевается. Тиннар мысленно качает головой — опять пестрое, расшитое, легкое. Ну когда научится нормально одеваться, для дороги и боя, а не для дворца. Но сверху — меховая рубашка. Все-таки немного научился.
