— Нет. Как-то странно он появился в нашей жизни, да еще именно в это время.
— По-моему, он не умеет лгать и скрывать — все на лице написано.
— Тиннар, на лице эльфа нередко написано только то, что хочет сам эльф. Ты так долго живешь рядом с нами, и так все и не привык к этому.
— И все же, он — не враг.
— Не знаю. Знаю только, что, действительно, очень красив…
Вечер уже на исходе, скоро ночь. Темный эльф давно уснул за книжкой, рассматривая картинки и читая заклинания. Тиннар поднимает его на руки, несет к кровати, Аллеур что-то бормочет, как всегда — протестное, но метаморф за эти дни уже привык его не слушать. Раздевать его приходится Тиннару же — мальчишка спит очень глубоко — не добудиться. Кое-как стянул сапожки, приподнял вверх рубашку, обнажая грубый рубец возле сердца, сонный мальчишка только сердито пискнул что-то. Но вот штанишки из лосиной кожи — это загадка, тело в них вбито очень плотно, приходится буквально вытряхивать из них Аллеура, тот вскрикивает и просыпается.
— Ты совсем с ума сошел, ты что творишь? — в голосе темного эльфа слышатся злые слезы, он отталкивает от себя метаморфа, садится на кровати, прижимает к себе простыню.
— Мастер Аллеур, я не хотел дурного!
— Ага, не хотел, зачем раздеваешь? — золотые глаза смотрят с яростью, оружия рядом нет — а то бы ударил кинжалом, чтобы отомстить за позор.
Эриндел сердито вмешивается:
— Аллеур, в конце концов, Тиннар тебе не слуга и не подданный, он не обязан тебя прогуливать и раздевать ко сну! Может, тебе самому стоило это сделать, а не орать на всю гостиницу? Ты всех перебудил своими воплями. Что подумают в соседних комнатах?
— Да ничего не подумают! А где твое занудство, Эриндел? Или Тиннару все можно?
— А,чтоб тебя! — Тиннар в ярости скидывает свою подушку на пол, туда же бросает меховой плащ. — Прекращай орать! Тебя никто не собирался насиловать, совсем сдурел со своей красотой — то рядишься непонятно во что, с соплями потом ходишь, то прически на голове городишь, то кричишь «насилуют».
— Кошак черно-белый!
— Аллеур, еще одно слово — наложу заклятие молчания! — в голосе Эриндела — нешуточный гнев и явная угроза.
— Ага, и вот тогда — то… — голос метаморфа ехиден до невозможности.
— И на тебя найдем заклятие — в кота превращу!
Аллеур только протестующе шмыгает носом — совсем не по-эльфийиски, и замолкает. Ну погоди, метаморф, отольются тебе обиды. Тиннар смеется:
— В кота — это да, все окрестные крыши будут моими, а то тигру туда ну никак не взгромоздиться.
