— Прикройся. наконец! Ты что, этот спектакль специально разыграл, чтобы я тебя на руках приволок обратно?
Тихое довольное хихиканье. И плевать, что сейчас последует наказание. Отец-король за такое бы в стену вбил, как барельеф. И опять необычная реакция:
— Ладно, мастер Аллеур, это было смешно, правда, смешно. А теперь одевайся и покажи свои покупки Эринделу.
Опять с ним, как с маленьким! Обидно! Золотые глаза мечут злые искры, но мальчишка молчит. Еще будет время производить недотепу метаморфа.
Он рывком выбрасывает из сумки все новоприобретенное, Эриндел удивленно рассматривает пеструю одежку, вопросительно поднимает глаза на Тиннар. Тот с досадой отвечает на взгляд:
— Да я не вмешивался, и не все же время ему быть с нами-есть же места, где и такое надевают.
Темный Эльф замирает над сумкой, медленно поворачивается — в глазах-растерянность и боль. И недоверие — неужели бросят, после всего того, что сделали для него? Эриндел только головой качает, вздыхает — они и так задержались больше, чем на неделю, из-за мальчишки. А теперь — вот такой жалкий взгляд. Тиннар вздыхает, потом тихо говорит:
— Эриндел, нам надо решить — возможно ли его пребывание с нами?
Он страшно волнуется, поэтому говорит довольно запутанно. Светлый Эльф внимательно всматривается в глаза Тиннара — а там робкая просьба.
— Ты же знаешь, что это достаточно опасно.
— Он пропадет один — даже хлеба не сможет купить. Он вообще почти ничего не умеет.
Аллеур резко вскидывает голову, хочет возразить. И молчит-ответить толком нечего. Пропадет без них — это точно.
Светлый Эльф вздыхает:
— Это опасно, в первую очередь, для него. Ты же понимаешь, что Темные его не простят за знакомство с нами, не говоря уже о том…
Тиннар вздыхает. Аллеур растерянно переводит глаза с одного на другого. Глаза становятся злыми и ненавидящими, еще немного — и придет время для жестокой шутки или непоправимой грубости.
Метаморф осторожно спрашивает:
— Эриндел, но хотя бы до времени, пока это возможно? Чтобы хоть немного обучить?
Светлый Эльф тяжко вздыхает — миротворец, что с него возьмешь. Звериная прямая натура. Сколько ни били — все равно верит.
— Да, пусть будет по-твоему.
Злые слова рвутся с губ Темного Эльфа, что не нужны ему ни тигра полосатая, ни светлый эльф в друзья и сопровождающие. Но вдруг он видит широкую удовлетворенную улыбку, расплывшуюся по лицу метаморфа, и ласковый взгляд Светлого Эльфа, устремленный на Тиннара. И закрывает рот. Быстро одевается и неловко говорит. пряча глаза:
