Эриндел усаживает Аллеура в седло уже одного, тот что-то невнятно бормочет — ему безумно стыдно и как-то жутковато стало от насмешливого взгляда тигра. Лошади беспокоятся, нервно прядают ушами, переступают с ноги на ногу. Бедные коняшки никак не могут понять, откуда в мирной и тихой жизни взялось странное чудовище, пахнущее хищником и магией. Но все-таки маленький отряд двинулся вперед по выжженной земле. Тигр терпеливо трусит сзади — если пойти впереди, то кони просто откажутся двигаться. А Эриндел придерживает коней — он взял за повод и коня темного эльфа — тот просто не в себе, взгляд очень странный, словно устремлен вглубь. Да так оно и есть — Аллеур грезит наяву — слишком сильным оказалось потрясение от огня — он-то думал, что забыл все. Но это не так. Тем не менее, как-то все устроилось, и есть шанс до темноты пройти перевал и переночевать на постоялом дворе.
До темноты они все-таки не успели — до постоялого двора доехали уже глубокой ночью — благо, что кошачье зрение помогло найти нужную дорогу. К концу пути так уже все устали, что кони перестали коситься на тигра, а Аллеур уже несколько раз пытался соскользнуть с седла — засыпал. Светлый эльф довольно раздраженно качал головой — просто несчастье какое-то навязалось на их головы — им надо срочно в городок на встречу — их ждут уже больше десяти дней, а новоприобретенный спасенный замедляет движение то шалостью, то слабостью. Какой наездник, такой и воин, скорее всего. А уж какой маг — не хочется и думать. Ну, бывают и такие, кому не дано многого. Был бы менее строптивым — было бы меньше забот.
Темный эльф тоже собой недоволен — как на грех, все, за что ни берется — не получается ничего. Дурацкое предложение с магией, при том, что метаморфы исходно считались одними из самых сильных магов, потом это преображение и неудавшаяся попытка скрыть свой страх. Насмешка в глазах тигра. Отсутствие привычки к длинным верховым переходам — он уже из седла только чудом не вываливается.
Только белый тигр терпеливо плюхал по дорожной грязи, пятная красивые крупные лапы, и что-то мурлыкал под нос — похоже, пел? Предположение, конечно, дикое, но Эриндел, заслышав немелодичные звуки, улыбнулся — это исполнялась грустная эльфийская баллада о путешествии на Запад, очень любимая Тиннаром. И пел он ее как раз в редко случавшиеся периоды хорошего настроения. Интересно, что привело его в такое славное расположение духа? Забавно, он так давно не исполнял ее в тигрином обличье. Надо бы попросить повторить ее уже в виде человека. Можно даже вечером сегодня…
