– И кожа какая гладкая, и волосы густые…
– Не перебарщивай. Передай на кухне, чтобы ужин подавали внизу. Хочу увидеться с братом. И можешь идти.
– А помочь как же?
– Эделина, я вполне в силах помыться самостоятельно. Не то что бы мне мешало чужое преклонение, но восторги пора поумерить.
Эда прыснула, довольная, что сладкие речи развлекли госпожу, бегом побежала на кухню. Ох, не досчитается кухарка сегодня ещё одного кулька сахара.
Я коснулась ладонью поверхности воды, стараясь, чтобы та не слишком зарябила.
– Incendium.
Над бадьёй поднялся ароматный пар – полевые травы защекотали ноздри. То есть, я, конечно, и так из полей вернулась, но когда в дополнение к запахам идёт мошкара и пыль, удовольствие сильно притупляется. Любить природу из уютной комнаты куда как проще.
***
Стук в дверь всегда невовремя. В этот раз меня оторвали от работы. Хорошо, не от развлечений. Я хмуро посмотрел на поставленную кляксу, понял, что письмо подобного вида оскорбит короля, даже если дорисовать к пятну лучики и превратить в солнышко. Скомкал пергамент.
– Войдите.
В щель просунулась пухленькая физиономия, а следом за ней такое же туловище. Эделина старательно присела в неуклюжем реверансе.
– Господин Белен, вы просили доложить, когда сестрица ваша вернётся. Так она того…
Я откинулся в кресле, бесстыже рассматривая служанку, чем смутил девушку окончательно.
– Того… Сидит. Лежит, то есть. Ну…
– Понял, – я поднялся, прервав поток бессмыслицы.
– Госпожа хотела поужинать…
– Вот и отлично. Я сам ей отнесу ужин. Спасибо, Эда.
– Она с вами…
– Тем лучше.
Я открыл дверь перед Эделиной, намекая на окончание аудиенции. Та выскочила, как ошпаренная, прислонилась к закрывшейся двери и отчётливо прошептала «какой мужчина!».
Ужин для Вирке всё равно одно название. Как обычно, посидит с невозмутимым лицом над тарелкой и сжуёт листик салата. Яблока вполне хватит. На выходе я чуть не сбил с ног так и замершую Эделину.
– Я вся ваша! – пролепетала она мне вслед. Ох уж эти женщины!
Как всякий вежливый мужчина, я постучался. Два раза. Поскольку тактичность проигнорировали, посчитал себя в праве зайти в комнату сестры. В конце-то концов, мы росли вместе. Чего я там не видел?
– Гоблин тебя разорви, Вирке! Прикройся!
Кажется, с тех времён, когда мы вместе росли, кое-что успело измениться…
– Какого … ты ко мне вламываешься?
– А какого … ты не отвечаешь?! Откуда мне знать, может, ты тут повесилась с горя!
– С горя, что у меня брат – придурок?
