Поздним вечером, когда город утих и даже патрули на улицах шествовали неторопливо и величаво, в расположении Второго Краснознамённого имени Георгия Победоносца бронетанкового полка царило оживление. Точнее сказать - локальное оживление. Полк спал, выставив караулы, и только около машины с номером семьдесят на башне горел костёр с висящим над ним закопченным чайником. - Шалва, ну что, пора? - Ага, тащи его сюда, - радист подбросил в огонь пару веток и заглянул в лежащую на коленях книжку. - Да не бойся ты, Клаус, всё по науке сделаем. - Мне-то чего бояться? - Зигби откинул брезент, под которым весь день прятали от особистов важного пленника. - Развязывать? - Представления не имею, - пожал плечами Церетели. - Нужно у специалиста спрашивать. Кямиль, клиента фиксировать, али как? - Аллах его знает, - Джафаров допивал чай из помятой жестяной кружки и был собран и сосредоточен. - Практики не было, я только курсовую... - Может, в грызло для начала? - предложил Зигби. - Кому? - Ему, - башнёр показал на итальянца. Шалва поморщился: - Клаус, ты по национальности кто? - Баварец, а чо? - А ничо! Не учи русского человека допрос проводить. Начинай, Кямиль. Наводчик воздел глаза к звёздному небу, провёл ладонями по лицу, резко выдохнул и решительно взялся за книжку: - Итак, пункт первый. Возьмите подогретую воду... Стоп, Шалва, чайник не надо. До температуры тела подогретую. - Зачем? - удивился радист. - Кипяточком надёжнее. - Здесь так написано. Ага, что там дальше... Дальше дырка от осколка. Вот... Подсоленную из расчёта пять-шесть грамм на литр. - Чё-о-о-рт, - с некоторым испугом протянул Церетели. - У нас его и так неполная бутылка. Слушай, вином заменить нельзя? - Ты про что? - Ну как же... Сам сказал - литр. - Я про воду. - А! Погоди, морская подойдёт? - Наверное. Шалва схватил пожарное ведро, то самое, похищенное мадам Хелен, и убежал к морю. В темноте слышались его торопливые шаги и перебранка с бдительными часовыми. Через пару минут он вернулся. - Во, как парное молоко, даже подогревать не нужно. Куда заливать? - Сейчас погляжу. Так... В зависимости от... Тьфу, шайтан, опять дырка... десять-четырнадцать стаканов воды... Клаус, держи клиента! Лей в пасть. Итальянец мотал головой и не желал подвергаться допросу, так что поначалу усилия Церетели были напрасны. Пленник упорно стискивал зубы, только фыркал по-тюленьи, когда вода попадала в нос. Крепкий орешек, однако. Мало того, умудрился даже лягнуть прижимающего его к земле Клауса каблуком в ухо. - Шайзе, бля! Кямиль, а обязательно через рот заливать? - Да не знаю, тут половина текста в дырках, а остальное расплылось. Хотя... - Джафаров почесал в затылке. - Наверное, можно и с другой стороны. Главное, чтобы она внутрь попала. - Понял, - быстро сориентировался башнёр и вытащенной из-за голенища финкой разрезал штаны подопечного от пояса до колен, пользуясь широким лампасом как разметкой. - Переворачиваем. Воронка где? Неизвестно, что подумал итальянец, но тут его проняло по-настоящему. Он судорожно сжал... хм, спасаемую часть тела, отчего выгнулся дугой, и открыл рот, собираясь испустить вопль ужаса. Ситуацией тут же воспользовался Шалва, влив зараз не менее четверти ведра. Так и не начавшийся крик перешёл в бульканье. - Что дальше? Кямиль ткнул пальцем в смазанный рисунок: - Поднимайте на ноги, тут нарисовано. С точностью следуя инструкции, танкисты принялись раскачивать пленника из стороны в сторону, потом скручивали, заставляли приседать самым причудливым образом. Итальянец пыхтел, сдавленно мычал, но упорно не желал говорить. Первым не выдержал Клаус Зигби: - Ну нафиг, а? Это не допрос, а спортивный праздник какой-то! - Воды мало, - решил Шалва. - Клади его обратно. Башнёр зло сплюнул, но просьбу выполнил. Только он уселся верхом на допрашиваемого, намереваясь разжать стиснутые челюсти, как послышалось жалобное: - О мамма миа! - Видишь? Заработало! - Церетели с энтузиазмом плеснул из ведра. - Всё дело в правильной дозировке! Восторженные вопли стрелка-радиста разбудили Амангельды Мужикетовича, мирно дремавшего, завернувшись в одеяло, у правой гусеницы. Зампотех зевнул, потянулся и спросил недовольным голосом: - И что разорались, ироды? - Так вот, допрашиваем, - пояснил Шалва. - Угу, а на каком языке? Вопрос вызвал у танкистов лёгкое недоумение. Нет, можно было бы и на татарском или грузинском... Но зачем, если весь цивилизованный мир говорит по-русски? - Амангельды Мужикетович, ты что-то от нас скрываешь, - Шалва с осуждением покачал головой. - Нельзя так с боевыми товарищами. - Дурак ты, а не боевой товарищ, - лейтенант Иванов подошёл и потрогал пленного ногой. - Он же итальянец. - И что? - А то! Переводчик нужен. - Да? - Точно говорю. Церетели задумался. Его с самого начала допроса что-то беспокоило, какая-то упущенная мелочь. А теперь всё встало на свои места.
