Житие от Гавриила
Москва встретила нас мелким нудным дождиком и почётным караулом, который выстроился на оцепленном автоматчиками перроне Белорусского вокзала. Оркестра и пионеров с цветами не было. И студенток тоже, что не могло не расстраивать. Вместо них присутствовал Семён Михайлович Будённый, салютующий Почётным Революционным оружием. При виде золотой шашки глаза генерал-майора Раевского засияли нездоровым блеском. Зная его патологическую страсть к холодному оружию вообще и к наградному в частности, можно было спрогнозировать мысли Израила на несколько часов вперёд. Да и пусть. Пока у него есть цель, бредовые идеи о прогрессорстве отойдут на второй план. К сожалению, не покинут насовсем, но хотя бы до вечера человечество в безопасности. Пока командовавший караулом подполковник заставлял своих бойцов производить нелепые и смешные размахивания карабинами, мы, не доверяя помощи проводников, выгрузили багаж. Подошедший Семён Михайлович с уважением покосился на ящики, украшенные неизвестной ему маркировкой, баулы ярко выраженного милитаристского вида и вскинул руку к фуражке. - Здравия желаю, товарищи генералы. - И вам не хворать, товарищ Будённый, - вылезший вперёд Израил пожал протянутую руку и сразу перешёл в наступление. - Златоустовская? - Кто, шашка? Вам не понравится, Изяслав Родионович. - Это почему? Прошлая очень даже ничего была... Давайте опять меняться. - Товарищ Раевский, не мельтеши, - я решительно пришёл на выручку к легендарному командарму. - Добрый день, товарищ генерал-лейтенант. Нам, помнится, тогда даже и попрощаться толком не удалось. - Это да... вы так неожиданно убыли. - Мы же военные... хм, люди, Семён Михайлович. Правда, Лаврентий Павлович? Берия промолчал. Он только улыбнулся, отчего начальник почётного караула вдруг заметно побледнел и вытянулся по стойке "смирно". Сопровождающие Будённого офицеры сделали шаг назад. - Понимаю, кивнул командующий бронетанковыми войсками, по простоте душевной не заметивший некоторых нюансов поведения своего окружения. - Товарищ Сталин просил передать извинения - он не смог приехать. Дела. На этот раз улыбнулся я. Сам позавчера в телефонном разговоре убеждал Иосифа Виссарионовича не привлекать лишнего внимания к нашим скромным персонам. К славе мы, за редким исключением, занятым сейчас созерцанием вожделенной шашки, не стремимся. Да и странно будет, если встречать трёх самых обыкновенных генералов, каких сотни, приедет Генеральный Секретарь ВКП(б). - Сейчас в гостиницу, Семён Михайлович? - ещё во время памятного чествования челюскинцев в Кремле мы стали называть друг друга по имени и отчеству. - Ни в коем случае, Гавриил Родионович. Товарищ Сталин просил привезти вас сразу на дачу к товарищу Ворошилову. Не против? - Ни в коем случае, - повторил я слова Будённого и повернулся к Изе и Лаврентию: - Вы как? - А багаж? - удивился Израил. - Нас с автоматами к Сталину не пустят. - Пустят, - успокоил Семён Михайлович. - Есть особое распоряжение. - Да? Тогда я и гранаты возьму. А остальное пусть грузят в багажник.
