Где же Свен и полковник Блиц? Вытянув шею, Магнус смог наконец разглядеть скамью подсудимых.
Их освободили от наручников. Бывший советник, глядя в потолок, с отсутствующей улыбкой снимал и надевал на ручку колпачок. Полковник, сидевший рядом, просматривал бумаги, пожёвывая концы усов, будто судили не его, а кого-то другого.
Пункты обвинения тем временем звучали поистине чудовищно. Попытка покушения на великого герцога, заговор, государственная измена… В городе поговаривали, будто расстрельная команда уже сформирована. Что исход дела заранее предопределён и осуждённых сразу после суда повезут на казнь.
Зрителей на галерее было так много, что Магнуса немедленно придавило к балюстраде, и он изо всех сил держал Мимси за руку, чтобы толпа не оторвала их друг от друга.
Внезапно публика дружно вздрогнула.
По приглашению суда поднялся какой-то человек. Все разговоры резко прекратились, и в зале отчётливо послышался хруст его суставов.
Магнус крепче сжал руку Мимси.
– Если его величеству будет угодно выслушать обвинение, – пропел секретарь суда. – Слово предоставляется брату Грегориусу.
Последний не спеша закрыл миниатюрный молитвенник, который до этого читал.
Он был одет в ту же коричневую рясу, что в Смолдно, и те же скверные сандалии, в которых его голые ноги напоминали куриные лапы. Борода, ставшая ещё длиннее, ниспадала на грудь, где висел скромный деревянный крест.
Когда он повернулся к залу своим лицом, похожим на маску из оплавившегося каучука, женщины в ужасе отшатнулись, а важные государственные деятели инстинктивно ссутулились и вжали головы в плечи.
Брат Грегориус обвёл глазами зал и наконец остановился на обвиняемых. Только Мартенсон выдержал его взгляд, хотя при этом сделался белее мела.
– Ваше величество, многоуважаемый суд…
Брат Грегориус говорил удивительно тихим голосом. Приходилось изо всех сил напрягать слух.
– То, что произошло в монастыре Смолдно, безусловно, станет одной из самых скорбных страниц в истории нашей страны. Все факты доказаны, как доказана и попытка покушения со стороны обвиняемого Блица в отношении вашего величества. Военный, человек чести, которому вы доверили свою жизнь в момент исполнения важной миссии, касающейся будущего страны…
Никлас сидел, переплетя пальцы рук перед собой, и, казалось, находился где-то не здесь. Магнус знал государя уже достаточно хорошо, чтобы представить, какая буря эмоций сейчас кипит у него внутри.
– Это преступление низко, – продолжал брат Грегориус после долгой паузы. – И миссия моя тяжела. Бог свидетель: я принял условия монашеской жизни исключительно из любви к людям и из склонности к прощению. Даже Христос простил тех, кто распял Его на кресте…
