Засоня сладко зевнул, потянулся и что-то проурчал.
Бирюк вытащил из печи горшок с кашей, поставил его на стол. По всей избе пошёл манящий дух вкусного мясного варева. Засоня вздохнул раз-другой, да решил слезать с печи. Бирюк сказал:
— Пойду Раздайбеду вашего звать.
Раздайбеда таскал охапками дрова в поленницу, и Бирюк стал ему помогать. Вдвоём они справились быстро. Бирюк вынес воды из сеней, чтобы умыться. Раздайбеда согнулся, подставил руки. Вымыв ладони, он показал на шею и передёрнулся, когда холодная вода полилась ему на загривок.
— Вопрос у меня к тебе, отец, — сказал Раздайбеда, входя в избу. — Посмотрел я — со всех сторон дома поленница. И высоко так. Только окна да дверь торчат. А где ты столько дерева на болоте берёшь?
— Так ведь, парень, колдун я.
— Да ты что? — изумился Кутяйка. — Прям настоящий колдун?
— Прям настоящий.
— И что, деревья сам наколдовал? — тряхнул русой чёлкой Раздайбеда. — Что ж ты сразу дрова не колдуешь?
— Эх, парень. Не всё мне подвластно. Я ж над людьми колдую, не над деревьями. И люди в плату приносят мне кто еды, кто одёжи, а кто дерева. А иной раз я и сам схожу за брёвнышком-другим.
— Так куда ж тебе столько дров?
— Зимы здесь холодные, парень. В прошлую зиму дров еле хватило — как и пережил, не знаю.
Бирюк и Раздайбеда сели за стол. Горшок был наполовину опорожнён за то время, пока они занимались дровами. Чернобородый и Кутяйка отложили ложки, сыто рыгая. Засоня продолжал неспешно наворачивать кашу. С его тёмных волос падали порой на стол обломки сухих листьев.
— Смотрю, любите вы вкусно поесть да сладко поспать, — спрятал Бирюк улыбку в бороде.
— Ещё бабёнку бы смазливую… — протянул мечтательно чернобородый, прислонившись спиной к тёмным брёвнам стены.
— Этих не водится тут, прости уж.
— А мы знаем, — протянул Засоня. — Бабу Потата давно бы учуял.
— Ладно. Придётся потерпеть чуток, — отшутился чернобородый.
— И откуда ты такой востроглазый, дед? — спросил Засоня, почёсывая бок. — В людях разбираешься — и не скажешь, что всю жизнь в болоте просидел.
— Так я ж чем занимаюсь день-деньской?..
— Дрова колешь, — поддел его Раздайбеда, облизывая ложку.
— Во! — поднял Бирюк палец. — Дрова колю. Глаз-то и новострил. В полешке ведь трещинку разглядеть надо, чтоб расколоть его. Вот и люди так же. В кажном есть своя трещинка. Одни любят баб красивых…
Засоня потянулся — с головы посыпалась травяная труха, — зевнул и полез на печь. Бирюк усмехнулся:
— …другие — поспать.
