Гроза пришла поздним вечером. За окнами бушевал ливень. Его струи время от времени хлестали по пыльным стеклам окон, по открытой форточке, и мелкие брызги падали на подоконник, давно не видевший краски. Огненные сполохи врывались в комнату, на миг выхватывая из темноты убогую обстановку.
Назип не включил свет — сидел и блаженствовал, вспоминая весь сегодняшний разговор с Асией.
Между раскатами грома, сотрясающими стены комнат ты, с улицы донесся протяжный глухой собачий вой.
«Опять эта собака?! А может, это та, что напала на неизвестного гражданина, который потом бесследно исчез из больницы? А вдруг это одна и та же собака? И почему она плачет именно здесь, у нашего дома? Надо будет все это выяснить...»
Данишев раньше слышал, что иные породистые собаки намного хуже относятся к своим бывшим хозяевам, чем к незнакомым людям. В детстве он смотрел фильм «Ко мне, Мухтар», и там собака набросилась на бывшую хозяйку, как на врага. «Может, и здесь такой же случай», — подумал он.
Мысль его прервали: кто-то громко постучал в дверь.
— Входите!
В комнату вошел мальчик лет двенадцати.
— Дяденька, я живу в соседней комнате. Мы с мамой сегодня приехали из отпуска. Ее сейчас нет дома. А я боюсь...
Назип включил свет.
— Как тебя зовут?
— Ахат.
— Садись, Ахат, на стул.
— Дяденька, это воет собака тети Анастасии. Мне страшно. Она очень большая. Тетя Анастасия умерла, и она убежала. В прошлом году она тоже так же выла. Потом ее долго не было... Собака очень злая. Дяденька, пойдемте ко мне в комнату. Я вам покажу эту собаку. Ее видно из окна, когда сверкает молния. А потом мне хочется спать...
— Ну, пойдем, пойдем...
Но собаки они не увидели.
Вскоре в комнату вошла стройная женщина лет тридцати. Она удивленно посмотрела на Назипа.
— Мамочка, это дядя Назип, наш новый сосед. Мне было страшно. Я его позвал...
— Роза, — представилась хозяйка и протянула Назипу руку. — Спасибо вам, что...
В это время дверь в комнату открылась и на пороге появился Мурадов. Он удивленно посмотрел на Данишева, а потом на Розу:
— Уже ручки пожимаете... Скорость, я вам скажу!.. Только вроде Розочка вошла и — на тебе... Хотя ночь уже наступает. А у ночи свои законы.
— Чего тебе! — грубо оборвала его тираду хозяйка квартиры.
— Пардон... пардон, Розочка.
Мурадов, покачиваясь, весь промокший, оставляя мокрые следы, прошел к кровати и сел на нее.
— Я пришел, Розочка, засвидетельствовать свое почтение. Очень соскучился по этому ложу. — Мурадов хлопнул рукой по кровати. — А этот начальник, — показывая рукой на Данишева, — наводит порядок в сердцах женщин нашей коммуналки... И уже на этот стан... хочет запрыгнуть.
