— Это должно быть интересно! — воскликнул мальчик. — Жаль, что придется сидеть дома. Но мы посмотрим все из окна.
В дверях появился Чекко Манчини в сопровождении Паоло Буффа и нескольких солдат.
— Народ собрался. Пора идти. Знамена уже вынесли, — сказал художник.
— Явились ли римские бароны?
— Многие гранды на площади. Савелли и Аннибалдески привели с собой даже свиту.
— Что епископ? Неужели опять не придет? — озабоченно спросила Нина.
— Его преосвященство, как всегда, предпочитает отсиживаться в своем палаццо, — усмехнулся Чекко.
— Бог с ним, управимся и одни. — Кола поцеловал дочь и осторожно поставил ее на пол. — Пошлите к францисканцам за братом Андреа. Я заставлю синьоров клясться на Библии.
Трибун направился к выходу. Народ встретил Колу радостными криками. Пройдя к портику Капитолийского дворца, где у развернутых городских знамен собрались тринадцать «добрых мужей», члены коллегии суда, синдики и другие представители нового правительства, Кола ди Риенцо подал знак к началу церемонии.
На колокольне Капитолия трижды ударил большой колокол. Затем глашатай объявил о вызове римских баронов к присяге. На площади воцарилась тишина. Тысячи горожан замерли в ожидании. Несколько минут длилось тягостное молчание. Но вот у церкви святой Марии Арачели возникло оживление. Сквозь почтительно расступающуюся толпу с той стороны быстро шел человек в рыцарских доспехах.
— Стефанелло! Стефанелло Колонна! — шепотом сообщали друг другу римляне.
Весть мигом облетела площадь. Все с напряженным вниманием следили за именитым грандом. Стефанелло, сын Стефано Колонна, отличался той же силой и ростом, что и отец. К тому же его считали искусным политиком. Приблизившись к трибуну, стоявшему возле знамени свободы, рыцарь снял шлем и медленно опустился на колени. Вздох облегчения вырвался у толпы.
— Готов ли ты принести присягу? — громко спросил его Кола.
— Да! — почтительно произнес Стефанелло.
— Повторяй за мной, — сказал брат Андреа. — Именем господа и святых угодников клянусь никогда не выступать против римского народа и избранной им законной власти. Клянусь спасением души честно служить Риму, не давать приюта разбойникам и дурным людям, держать дороги в безопасности, помогать сиротам и вдовам, не расхищать общественного имущества и являться вооруженным или без оружия по первому требованию трибуна.
Положив руку на Библию, Стефанелло слово в слово повторил за монахом присягу. Дав клятву, рыцарь медленно поднялся на ноги и, отпущенный трибуном, с достоинством удалился.
