Несколько минут ушло на то, чтобы заставить Тюра замолчать и послушать нас. Он думал, что мы намерены его прикончить, поэтому хотел успеть нас проклясть до того, как сам отправится в ад. Однако со смертельными проклятьями есть одна проблема: они срабатывают только в том случае, если ты умираешь сразу после того, как они произнесены, а мы не собирались его убивать. Когда мне наконец удалось убедить Тюра, что мы не намерены причинять ему вред, он молча уставился на меня, пока Перун поглядывал на запад. Видар так и не отошел от Одина, а оставшийся ворон продолжал кружить в небесах. Ни Фрейя, ни ледяные великаны не вернулись с юго-запада.
– Твой достойный противник избавит тебя от паралича, и ты сможешь уйти, – сказал я Тюру на древнескандинавском языке. – Но если ты попытаешься нас атаковать, то будешь убит. Я хочу, чтобы ты вернулся в Гладсхейм и рассказал, что здесь произошло, но еще важнее, я хочу, чтобы ты знал почему. Мы пришли за Тором, и только за Тором, но, естественно, он оказался слишком труслив, чтобы встретиться с нами один на один. В течение многих столетий он совершал подлые предательства, насиловал и убивал без всякой на то причины, поэтому мы здесь. Даже если бы мы убили всех асов и Ванира, это стало бы недостаточной платой за злодеяния Тора. Если тебе хотя бы частично известен список его преступлений в Мидгарде, ты понимаешь, что я говорю правду.
Однорукий мужчина в истории Лейфа, скорее всего, был Тюром.
– Кто ты такой? – спросил Тюр.
Он видел, что я стою со стрелой в боку, но внешне никак не показываю, что она меня беспокоит, хотя мне приходилось прилагать для этого серьезные усилия. Однако его вопрос был слишком хорош, чтобы оставить его без ответа.
Я приосанился.
– Я бессмертный Вакх из олимпийских богов. Я представляю тех, кто объединился в консорциум, чтобы отомстить Тору. Среди нас есть темные эльфы, которые показали мне, как попасть сюда, не пользуясь Бифрёстом. В прошлом вам следовало быть к ним добрее.
Я сомневался, что эта ложь сойдет мне с рук, в особенности если заговорят ледяные великаны, но всегда оставалась надежда, что скандинавы поверят мне, хотя бы на время. Это даст мне фору, чтобы спрятаться, а у Вакха будут неприятности. Я повернулся к мастеру Чжангу и попросил его на мандаринском языке освободить Тюра от паралича, но оставаться настороже. Чжанг Голао ринулся вперед – у Тюра глаза чуть не вылезли из орбит, когда китаец нанес пять ударов железными прутами, которые даже не попытался смягчить. После таких ударов на теле надолго останутся следы.
