Мы отошли в сторону, а Тюр вскочил на ноги, в его глазах горела жажда убийства. Его щит и меч все еще лежали на снегу; возможно, он считал, что мы продолжим борьбу.
– Иди с миром, и тогда ты увидишь восход солнца, – сказал я, – или молния с неба поразит тебя прямо там, где ты стоишь.
Он принял решение не сразу. Тюру очень хотелось на нас напасть, однако он явно умел считать – а нас было трое, – не говоря уже о молниях. Он отступил на несколько шагов, продолжая сыпать оскорблениями, которые ему казались ужасными, вроде «малодушное дерьмо горностая» и «понос кита с кленовым сиропом».
Я тихо попросил Перуна, чтобы он поднял нас и перенес по воздуху к корню. Там я взял свои мечи, а Чжанг Голао благосклонно согласился понести для меня Гунгнир.
Мы бросили последний взгляд на юго-западную часть неба. Орлы так и не появились, и я надеялся, что ледяным великанам хватило ума не следовать за Фрейей до самого Фолькванга.
– Пора, Перун, – сказал я. – Хрюм и его люди сами найдут обратную дорогу в Ётунхейм.
Как и при подъеме вдоль корня, Перун призвал жестко контролируемые ветра, чтобы они пронесли нас – включая тела Лейфа, Гуннара и Вяйнямёйнена – через туннель Рататоска. На обратном пути я наконец перестал сдерживать эмоции. Гнев и собственная вина, скорбь и сожаления из-за Гуннара и Лейфа, страх и неуверенность в возможных последствиях в будущем – все с ревом вырвалось из моего рта и глаз, и было унесено ветром.
Я сдержал слово, и мои друзья отомстили за себя, но я сомневался, что Стая Темпе скажет мне спасибо за гибель своего альфы. Уж не знаю, что я мог изменить, когда началось сражение, чтобы спасти кого-то из них; и я постоянно возвращался к мысли, что мне не следовало вести их в Асгард. В таком случае мое слово потеряло бы свою ценность, и они бы возненавидели меня, но оба остались бы живы. Теперь мое слово все еще заслуживает доверия, но они мертвы (или почти мертвы). Неужели это чем-то лучше? Я все плохо организовал, и, возможно, Хал никогда меня не простит. Теперь он стал альфой, а Лейф выведен из строя очень надолго; не исключено, что он уже никогда не станет прежним. Так что война вампиров становится неизбежной, несмотря на все мои усилия дать Лейфу шанс на возвращение.
Мы не стали задерживаться у Колодца Мимира, потому что до рассвета осталось всего несколько часов. Мы забрали свои вещи – я проверил рюкзак Вяйнямёйнена, чтобы убедиться, что мой бумажник и сотовый телефон на месте, – и столпились вокруг корня. У нас возникли некоторые трудности с правильной расстановкой, ведь трое из нас были мертвы, но я потянул нас к земле и облегченно вздохнул – насколько это возможно со стрелой в боку. Наш лагерь оставался не потревоженным, и мы не обнаружили никаких следов вокруг.
