— О, прекрасно, — Джек с отвращением тряхнул головой. — Я вляпался в собачье дерьмо.
Он согнул колено и повернул ногу, посветив фонариком на нижнюю часть ботинка. В подошве была большая дыра неправильной формы.
— Собачье дерьмо не сделало бы этого, — заметила Гвен. — Здесь как будто что-то разъело подошву.
— Съело, — задумался Джек. — Это мои любимые ботинки. Стандартные для 1940-х годов. Ремешки на лодыжках, кожаные подошвы, хорошие шнурки, супинатор. Где я ещё найду такую пару?
— На распродаже излишков военного имущества? — предположила Гвен.
— Посмотри на это, — он опёрся на крыло автомобиля и снял ботинок, чтобы показать его Гвен. — Что бы это ни было, оно съело подошву и остановилось.
— Кожаные подошвы, — задумчиво проговорила Гвен. — Пожалуй, «съело» — это правильное слово. Из чего сделана стелька? Губчатая резина?
Джек кивнул. В порядке эксперимента понюхал подошву испорченного ботинка. С отвращением кашлянул и поставил ботинок на крышу «Вектры», под усиливающийся дождь.
— Да, ты права, это было съедено и переварено. И всё ещё переваривается. Видишь? — он осторожно ткнул указательным пальцем в ботинок.
— Та штука, на которую ты наступил. Которую Уайлдмен выплюнул возле стройки?
Джек широко улыбнулся.
— Умница.
— Я всё ещё здесь, — послышался голос Тошико из телефона Гвен.
— Хорошо, думаю, мы закончили, — сказала ей Гвен.
— Спасибо, Тош, — Джек повысил голос так, чтобы Тошико на другом конце провода слышала его. — На сегодня ты свободна.
Тошико пожелала Гвен и Джеку спокойной ночи, и Гвен отключила телефон и сунула его в карман.
— Я начинаю волноваться, где ещё я мог наступить на эту штуку, — проворчал Джек. Он поморщился, по рассеянности поставив босую ногу на мокрый тротуар. — Ладно. Сейчас не так холодно. Это время уже можно назвать ночью.
— А что с этим? — Гвен кивнула на труп. Здесь ещё многое требовалось сделать, а она уже чувствовала себя совершенно измотанной. Она подавила очередной зевок.
Джек заглянул в «Вектру».
— Я заберу её в Хаб. Разгони своих полицейских друзей, и можешь идти домой.
Гвен больше не могла сдерживать зевоту.
— Давай, иди, — улыбнулся Джек. — Честное мнение, явно выраженное. Тебе со мной скучно. Иди домой. Уже перевалило за девять часов.
Она посмотрела на часы и встревожилась, поняв, что Джек прав. Когда день успел пройти?
Он всё ещё разглядывал машину, вероятно, размышляя, как забрать тело. А может быть, и весь автомобиль. Очевидная проблема была в том, что несчастливая Дженнифер Фэллон всё ещё сидела за рулём.
