По келье я теперь передвигался уверенно, даже не видя предметов, я заучил их расположение и расстояние до них. Тренировки перестали быть особой проблемой, так как я ощущал границы своих передвижений и больше не стукался обо всё подряд. Вот только я не представлял себе, какой большой проблемой станет апатия и нежелание двигаться, помноженные на странные голоса в голове, которые в абсолютной тишине подземной камеры слышались лучше монастырского колокола. Пока я не понимал, о чём они говорили, поскольку язык был мне не знаком, но списывая эти глюки на одиночество, я старался не обращать на них внимания.
– Так, Макс. – Я заставил себя, подняться с кровати и представить, что в руках копьё. – Нужно тренироваться.
«Зачем? Какой в этом смысл? – шептал мне внутренний голос. – Месяц в келье, и ты выйдешь отсюда, зачем тратить силы и время на ненужные телодвижения?»
Я с трудом отмахивался от него и начинал разминочный комплекс. Вскоре должны были принести еду, и мне следовало поторопиться, из-за собственной лени я не успевал закончить всё, что хотел.
Две недели спустя
«Я прекрасно понимаю это, господин Эр’дел, у моего помощника есть мысли, как привязать активацию вируса не только на синаптические реакции мозга носителя, но и на слова-ключи. Древнеспиктский алфавит прекрасно подойдет для этих целей, их руны никем не изучены, а мы знаем их точный перевод, его и можно использовать для активации вируса».
Не понимаю, сплю или это происходит наяву, но голоса двух разговаривающих существ стали посещать меня чаще, я даже начал разбирать то, что они говорили! Пока, правда, частично и отрывочно, но с каждым днём всё отчётливее и отчётливее. Как только я понял, что эти голоса не мои собственные глюки, то каждый раз, когда лень или апатия пытались завлечь меня в свои сети, я специально вставал и делал незапланированные упражнения, словно показывая сам себе, что за подобные желания последует наказание.
Палочки, нацарапанные на стене, свидетельствовали о том, что прошли две недели, но особых результатов я за собой не замечал. Сколько бы ни пытался вызвать у себя золотистое свечение, какое я видел у паладинов, ничего не получалось. Фаерболы на ладони не зажигались, золотой кокон не появлялся, и я старательно гнал от себя мысли о том, что впустую трачу здесь время.
Месяц спустя.
Комната настоятеля монастыря
– Брат Гнат? – Настоятель внимательно посмотрел на паладина, который задумчиво склонился над кружкой с вином. – Твоё мнение?
