Черис не хотела спать под его присмотром, и всё же она не могла бодрствовать вечно. Знай она, как всё обернется, переосмыслила бы свое решение о пробуждении Джедао.
– А-а… где же мне спать? – спросила она ровным голосом.
– Ступайте туда, откуда мы пришли – скорее всего, для вас уже всё приготовили.
Он был прав. Комната теперь выглядела более буднично, несмотря на зеркала. Еще она оказалась намного больше всех помещений, где Черис доводилось спать.
Черис посмотрела на отражение. Джедао насмешливо улыбался ей. Она стиснула зубы и ответила ему сердитым взглядом.
– Хорошо, – сказал Джедао, не смутившись, и Черис тотчас же пожалела, что не умеет скрывать эмоции. – В грядущие дни вам это пригодится. – Она решила, что лучше не отвечать.
Ее личные вещи с «Горящего листа» лежали на столе. Она проверила: вороний камень удачи не забыли. Потом она просмотрела остальные вещи, мундиры и гражданскую одежду, оружие. Особенно порадовал календарный меч, хотя – кто знает, удастся ли ей в будущем развлечься, участвуя в дуэлях. И еще он – Черис проверила раньше, пока Джедао хранил обезоруживающее молчание, – не давал никакой защиты от ревенантов.
Установочные инструкции заверяли, что во время сна бояться его совершенно не следует, но Черис не верила. Не говоря уже о том, что ей было неловко от постоянного присутствия командующего офицера где-то поблизости.
– Ложитесь спать, – сказал Джедао. – Посмотрим, будут ли завтра дополнительные разведданные.
Она разделась как обычно, помедлив лишь когда дело дошло до перчаток. Обычно она их снимала на ночь, но ей не нравилась мысль о том, что Джедао увидит ее руки обнаженными. Кел снимали перчатки на публике, только отправляясь в самоубийственные миссии. Но он уже видел ее руки. Ей было нелегко это осознавать.
– Меня не оскорбит, если вы их не снимете, – сказал он. – Свои я тоже почти никогда не снимал.
Если бы он промолчал, она могла бы преодолеть свои сомнения, снять перчатки и выключить свет. В ее голове мелькнул образ, ее искаженное отражение в зеркале: Джедао в мундире Кел, Джедао в перчатках с обрезанными пальцами, которые теперь означали «предательство».
– В тот день, когда случилась бойня, вы тоже были в перчатках? – едко осведомилась Черис.
– Да. Мне показали видео.
– Вы не помните? – недоверчиво спросила она.
– Не всё и не в том порядке.
– Вы никак не показали, что чувствуете угрызения совести, – сказала Черис, и каждое ее слово было подобно удару барабана. – Вы убили настоящих людей. Людей, которые доверялись вам как командиру. Я не понимаю, почему Командование Кел сохранило вас вместо того, чтобы поджарить на ближайшем солнце. Кел никогда не испытывали недостатка в хороших генералах.
