Каштан тяжко вздохнул и подумал: неужели невозможно найти какой-то выход? Затея с переводом в институт — это легенда, и он должен избавить Аню от тягостной обязанности, которую, неожиданно для него, больница возложила на ее плечи. Что можно сделать? Ну что можно сотворить при его-то состоянии? Сесть и электричку, уехать в Загорск? Вот будет подарочек для тети Зины — подыхающий двоюродный племянник. Нет, это несерьезно. Сесть в электричку и— куда глаза глядят, к черту на кулички! Лишь бы подальше от дома… А что, если двинуть на родные торфяники? Приползти туда, где появился на свет? И там in кончить свой путь? А? В этом что-то есть. Ей-богу, это — неплохая идея!
Каштан глянул на сервант. Его паспорт и больничный лист Аня положила на полку. А вот выписку из истории болезни унесла с собой. Чудачка, думает, он не знает содержания этой выписки. Лучше, чем кто-либо, он представляет, что стоит за лаконичным диагнозом.
А паспорт надо взять с собой, если решиться на бегство.
Взгляд его скользнул по книжному шкафу. И вдруг Каштан замер. Он смотрел на корешок одной из книг, стоявших в шкафу: «Архитектурные ансамбли Ленинграда». Вспомнил: между страницами этого тома спрятан конверт с «подкожными деньгами». Иногда Каштану удавалось немного подработать на дипломных работах, на левых заказах. Часть заработанных денег он три года назад стал утаивать, хотя не смог бы объяснить даже самому себе, зачем он это делает. Никаких планов на этот счет у него не было. Ни о каких покупках он не мечтал. Но все же откладывал.
Каштан поднялся, распахнул дверцу шкафа, вынул томик и раскрыл его. Конверт лежал на месте, а в нем — двести семьдесят восемь рублей.
Найдут после него эти деньги — что подумают? Стыдно. Ужасно стыдно. Оставить? Спрятать? Выбросить? Истратить? Кругом — стыдно.
Надо было что-то решать.
Убраться отсюда, из дома, необходимо — это ясно. Поехать в родные места? А впрочем, какие они, к шуту, родные?! С тех пор как его, трехлетнего, увезла тетка, он никогда не бывал там. Нет, не годится для последнего прибежища. Тем более что находится поселок в Подмосковье, неподалеку. Возьмут доброхоты да еще и привезут обратно сюда. Нет уж, если отправляться, то как можно дальше. Коли окочурюсь в пути, все равно это будет далеко от дома.
Он снова поднялся, прошел в прихожую и положил во внутренний карман пальто паспорт и деньги. Сел на табурет и медленно стал надевать башмаки. Они казались чересчур тяжелыми, но таки одолел их. Он делал передышки, когда вновь надевал полупальто и вязаную лыжную шапочку. Голова слегка кружилась, и его поташнивало. Ничего, говорил он себе, терпи. Так надо!
