На Иристонской расцветают клены,
Китайский круг, как циркуль, глянцевит.
А ты идешь небритый и зеленый, -
на местной фене - зол и понтовит.
И думаешь о тачках и о баксах,
о Рильке, Гердерлине и Рембо,
о жизни, кажущейся то коллапсом,
то книжным раем. Верно знает Бог
о том, что ты идешь по перекрестку,
всего, что только можно накрестить.
Ото всего - по малому наперстку, -
и, морщась, в рифмы все переварить.
