Возможно.
И даже вполне вероятно, более чем вероятно. В одном-единственном случае: если триумф сорвался. Грозил сорваться, и Кернс это уже знал, но не знал, кроме него, еще никто в городке.
Надо еще раз тщательнейшим образом оценить его рапорты, рекомендации и судебную перспективу процесса, который мог быть ими вызван. В сущности, решение будет именно тут: если процесс срывался, и игра Кернса оказывалась блефом, провалившимся блефом — значит, он сбежал и спрятался. Если выигрыш был у него в руках — значит... значит... значит, его, скорее всего, нет в живых. Обуреваемый жаждой мести жене маньяк, сам того, вероятно, не понимая, вызвал на поединок все местное производство, все доллары Чейко, все население городка, накрепко связанное с куриной индустрией. Такое не могло окончиться хорошо».
Молдер вел машину и ни о чем не думал. Все, что до прилета сюда казалось ему загадочным или хотя бы двусмысленным, в первый же час расследования на месте получило самые прозаические, самые приземленные и, честно сказать, малосимпатичные объяснения.
Что чувствует пушка, когда ее ствол используют в качестве канализационной трубы?
...Нет, судя по тому, как выглядел и как был обставлен дом Дорис Кернс, она отнюдь не бедствовала. Ничего особенного, конечно, — но достаток ощущался во всем. Средний, нормальный, сытный американский достаток.
Столь же средней, похоже, была и сама Дорис. На таких не оглядываются в толпе. И вообще не оглядываются. Их просто не замечают. Конечно, ей давно уже перевалило за сорок, но она, похоже, относилась к тому типу женщин, которые очень мало меняются с возрастом — лишь помаленьку ссыхаются и блекнут. Окончательно блекнут. Не обменявшись ни словом, и Скалли, и Молдер одновременно решили для себя, что Дорис Кернс всегда была блеклой. Никакой.
«Такие, если их не задевать всерьез, бывают очень преданными», — подумал Молдер.
«Такие, если их задеть всерьез, бывают очень опасными», — подумала Скалли.
Шериф даже не присел — прислонившись плечом к косяку двери, он стоял чуть поодаль, на границе гостиной и прихожей, и подчеркнуто не принимал участия в беседе. Но Молдеру, может быть, после того странного рукопожатия, которым они с Фэррисом обменялись при первой встрече, все время казалось, что каким-то образом шериф все же участвует, только он не мог понять, каким образом и с какой целью. И он, и Скалли сидели к шерифу спиной, но Молдер и спиной ощущал, что шериф отнюдь не безучастен, отнюдь не скучает, в десятый раз по воле и прихоти заезжих профессионалов выслушивая лепет несчастной женщины, — нет. Он слушает внимательно и внимательно смотрит поверх голов обоих агентов прямо в лицо миссис Кернс. Это можно было понять по тому, как миссис Кернс время от времени чуть вскидывала взгляд.
