— А как бабушка с дедом?
— Дед охрип.
— Почему?
— Он пел арию из «Риголетто» и сорвал голос.
— Почему это он вдруг запел?
— А Виктор Борисович из соседней квартиры репетировал, и дед с ним дуэтом выступал. Ужасно фальшиво, но очень громко. А у бабушки был приступ.
— Сердце? — ужаснулась Соня.
— Нет, синдром чистоты. Ругалась, что я прошла в ботинках в свою комнату, а я спешила — забыла часы и вернулась. Не разуваться же? А она заметила и стала кричать.
— Да не обращай внимания.
— А я не обращаю. Тем более, что я по газетам.
Соня улыбается. Уже несколько лет ее мать расстилает газеты. Газетные тропы ведут из прихожей на кухню, из кухни в комнаты. Так удобней и гораздо чище, уверяет мать. Убрал газетку — и чисто. Постелил новую — и снова будет чисто. И это — интеллигентная женщина, доктор исторических наук!
— Мам, я завтра на дискотеку иду в школу. Ты помнишь?
— Помню. Деньги есть у тебя?
— Есть. Ты когда придешь?
— Приду завтра. Красавица моя, целую, спи.
Соня кладет трубку, присаживается на краешек дивана и какое-то время сидит неподвижно.
Входит Жорик в трусах и мятой футболке. Под мышкой у него альбом китайской живописи. Он допивает кефир из упаковки и заявляет:
— Ты — плохая мать.
— Я знаю.
Мать Нонны относилась к телевизору как к врагу. Но такому, которого надо хорошо изучить, прежде чем изловить и уничтожить. Поэтому она смотрит телевизор ежевечерне. Не комментирует, не вступает в полемику с ведущими новостей, не считает вслух морщин на лицах известных артистов. Она молчит, щурится на экран, улыбается и, кажется, вот-вот раскроет какую-то страшную тайну. Например: «Телевизор — излучает страшную энергию». Или: «Телевидение — зомбирует». И менее определенное: «Они намеренно нас отупляют через этот ящик».
Телевизоров в квартире три. А комнат всего две. Кухня — единственное рабочее пристанище Нонны — тоже телефицировано. Она разложила рукописи, придвинула к себе старенький компьютер, занимающий половину обеденного стола, и собирается закончить пьесу, но Араксия Александровна стоит опершись о кухонную тумбу и глядит в экран.
— Мама, выйди, пожалуйста, из кухни, мне надо позвонить, — просит Нонна.
— А что, я мешаю? — не оборачиваясь отвечает мать.
— Мама, пожалуйста! Как я устала от этого колхоза… Хуже, чем в коммуналке, честное слово.
— Просто ты не умеешь уживаться с людьми.
— Просто взрослые дети должны жить отдельно от родителей!
— Веками поколения наших предков жили вместе — родственники…
