— Я тебя, кажется, не обременяю ребенком. Тем более — она вполне взрослый человек.
Но Жора не из тех, кто считывает подтекст. Тайный смысл интонирования так и остался для него загадкой. Именно поэтому Нонна и Юля утверждают, что режиссер он никудышный. С Юлькой бы она еще поспорила, но второй подруге доверяет. В конце концов, Нонка сама режиссер.
— Я вообще не понимаю, зачем плодить себе подобных? — вслух размышляет Жорик.
— Побойся бога! Лера живет с моими родителями.
— Только и слышу про твоих родителей. У меня тоже есть мама.
— …сказал Эдип.
— Тупо.
— Не тупо только то, что я вчера отвезла ей денег.
— Это упрек?
— Это констатация факта.
Каждый день одно и то же. Каждый божий день. Соня устало валится на стул. Жора подбегает к Соне, неловко водит руками над ее головой, словно хочет погладить, пожалеть, раскаяться, но вдруг кричит прямо в лицо жене:
— Тебя интересуют все, все, кроме меня! Всякие пэтэушники! С ними ты возишься!
Неожиданно его взгляд падает на газету, лежащую на столе, где жирным маркером обведена реклама средств от импотенции.
— Ты все время требуешь только секса!
— Давно уже не требую… от тебя, во всяком случае.
Квартира Юли была такой огромной, что наполнить ее вещами оказалось невозможно. Юля жила здесь уже пять лет, но дом по-прежнему казался полупустым. Впрочем, Юле это нравилось. Много пространства. Много воздуха. Когда она созревала до серии эскизов новой коллекции, она расставляла листы вдоль пустых стен и всматривалась в них. И хорошо, что на стенах не висело картин и фотографий — ничто не отвлекало взгляд от главного. Когда дело приближалось к воплощению, она развешивала по стенам ткани, закрепляя их булавками, и уже представляла себе, каким будет новое платье. Квартира была большой, и при желании здесь можно было жить вдесятером. До свального греха Юля не доходила, но иногда в ее квартире задерживался временный сожитель. Недели через две Юлька теряла интерес к объекту внезапно нахлынувшей страсти, а месяца через полтора так уставала, что готова была сбежать из собственного дома, так как боялась обидеть человека требованием немедленно освободить жизненное пространство. Но, выпив чуть больше привычной ежевечерней бутылочки красного сухого, она собирала волю в кулак и заявляла:
— Все. Хватит. Останемся друзьями.
Вчера она сказала это хорошенькой брюнетке с длинной челкой.
Юлькина хрупкая фигурка почти теряется среди подушек громадного дивана. Она механически водит пилкой по ногтям — делает себе маникюр. Кот равнодушно и властно сидит рядом. Мимо Юли — от двери до окна — ходит Света, открывая и закрывая панели и дверцы шкафов, задвигая и выдвигая ящики. Стуком дверец Света явно пытается привлечь к себе внимание Юли. По телевизору показывают популярную игру.
