Из батальона в батальон, все вдоль переднего края, и наконец добрался Колчин до блиндажа Наумова. Лейтенант обрадовался встрече, но поговорить не удалось.
К Наумову нагрянули медики, из санбата и полковые. Они принесли с собой банки, ящички, сумки, разложили инструменты и стали проверять по списку, кому из бойцов не сделан третий укол поливакцины, когда батальон находился во втором эшелоне полка. Выяснилось, что многие постарались избежать этих уколов — после них на другой день плечом не пошевельнешь.
Наумов — до войны агроном и преподаватель в сельскохозяйственном техникуме, человек культурный, — был пристыжен медиками, когда он слабо пытался протестовать:
— Покалечите мне бойцов. Если завтра в бой, как они воевать будут?
Медики твердо решили довести дело до конца: без третьего укола первые бесполезны.
— В соседнем батальоне только двое сбежали, а у вас полсотни набирается, и нашелся такой, вот записано — Щуров, — он еще и нагрубил.
Майор распорядился приводить бойцов мелкими группами, вызвал Жолымбетова.
— Следи, комсорг, чтобы никто не увильнул.
Медики принялись за работу. Бойцы входили, ставили в угол оружие, стягивали гимнастерки, звеня медалями. Многие раньше были ранены, на теле краснели рубцы. Против раны укол — комариный укус. И все же иные кряхтели, морщились, одеваясь, и охали. Нарочно, разумеется. Некоторые посмеивались:
— Кольни еще, не учуял.
— Только пощекотала…
Все это потому, что уколы делали девчата. Кому выпадало подставить спину под руку Леночки Гарзавиной, тот чувствовал себя даже счастливым. Красивая чертовка! Таким «счастливцем» оказался и Щуров.
— Вот этот самый, — сказал полковой врач.
Щуров стоял набычившись. Леночка вонзила мглу, вдавила поршень до конца, потянула шприц. И — вот неприятность! Игла сломалась и осталась в теле. Гарзавина старалась ухватить кончик иглы ноготками, не смогла и пошла к врачу за щипцами. Щуров догадался, что произошло, закинул длинную ручищу за плечо, нащупал место укола, обхватил пальцами, давнул. Обломок иглы вылез, как заноза.
— Не умеешь, — сказал Щуров.
— Толстокожий, — оправдывалась Леночка. — Удивительно!ꓺ Повернитесь, я смажу спиртом.
— Спирт я лучше выпью, — пробурчал Щуров. — Давай- ка и я тебя уколю, —и резким движением он бросил обломок иглы.
Гарзавина оторопела. Рядом находились майор Наумов, лейтенант Колчин, коллеги. Наблюдая за ней, Колчин подумал, что Гарзавину смутило так сильно не присутствие офицеров и врачей, которые оказались свидетелями ее неловкости и довольно неумелой работы. Никто не будет выговаривать ей за оплошность с уколом. Вероятно, она привыкла к тому, что ей многое прощается. Гарзавина растерялась от слов младшего сержанта, сказавшего: «Я тебя уколю».
