Из тайги прибыли нарядно одетые пастухи и охотники. Мендур-соконцы тоже принарядились. Даже Бакаш выглядел франтом. Новая меховая шапка с кистью из крученого шелка закрывала его густо намасленные черные волосы. На ногах мальчика были мягкие, без каблуков, алтайские сапоги. Хотя шуба была не по росту и Бакаш часто наступал на ее длинные полы и рукава, опускавшиеся до самой земли, зато это была праздничная шуба, которую он надел первый раз в жизни.
Торжество открыл Прокопий. Он рассказал о партии большевиков, которая принесла счастье народам, освободив их от кабалы купцов, помещиков и баев.
Потом на маленькую сцену вышел сказитель. Усевшись на узорчатую кошму, он провел по струнам топшура и запел:
…Думы твои глубоки,
Счастье наше - Ленин.
Стремлений твоих высоких
Народ не забудет, Ленин.
Мудрость твоя нетленна,
Народом любимый Ленин.
Ты бедных из байского плена
К жизни вывел, Ленин.
Ты бить врагов научил
Бесстрашно и смело, Ленин.
Дорогу нам осветил
К коммуне твой гений, Ленин.
Люди вскочили с мест, захлопали.
Молодежь открыла танцы и игры. Фельдшерица с Костей плясали «казачка». Сестра Темира - черноглазая Танай - кружилась с молодым охотником Аматом. Ребята вместе с Кириком и Янькой играли у реки в лапту. Прокопий и старики сидели в аиле Темира, разговаривая о делах, пили крепкий чай с маслом и солью.
Над тайгой висело ласковое полуденное солнце и, бросая яркие лучи на деревья, как бы радовалось вместе с людьми новому, что принесла в Горный Алтай советская власть.
* * *
На следующий день Янька, взяв с Кирика обещание, что он вскоре приедет в Тюдралу, простился со своим другом.
В тот месяц в Мендур-Соконе произошло еще одно важное событие. Как только плотники закончили баню и уехали домой, сноха слепого Барамая, Куйрук, вместе с Танай пошла в жарко натопленную баню и, вымывшись, бросила в предбаннике платье вдовы, которое она не снимала с плеч несколько лет. Одевшись, как и все русские женщины, провожаемая любопытными взглядами соседок, она направилась к своему аилу.
- Куйрук нарушила закон наших предков, - говорили старухи.
- Злой дух Эрлик пошлет на нас несчастье. Беда! - вздыхал Уктубай. Это был немолодой суеверный алтаец, служивший раньше пастухом у Яжная.
Но молодежь прониклась уважением к смелой снохе Барамая и помогала ей в домашней работе.
Однажды, проходя мимо аила Бакаша, Кирик услышал лай собак и остановился. На возу, который тащила медленно шагающая по дороге лошадь, он увидел незнакомого мужчину. Тот заметил мальчика, помахал ему рукой и стал поторапливать лошадь. Когда воз поравнялся с Кириком, мальчик разглядел несколько ящиков, закрытых брезентом.
