- Вон отсюда! - Прокопий грохнул кулаком по столу и, схватив шапку Зотникова, швырнул ее вслед хозяину. - Паразит!
Вскочив на лошадь и не оглядываясь, Евстигней помчался во весь карьер к заимке.
* * *
Через некоторое время в Мендур-Сокон, в сопровождении Темира и Кирика, приехала русская девушка.
- Наш фельдшер, - объявил Темир Мундусу. - Завтра освободим один из аилов, где она будет жить и принимать больных, а сегодня пусть заночует у нас.
Мундус вынул изо рта трубку и, кивая головой девушке, приветствовал ее по-алтайски:
- Каменный твой очаг пусть будет крепким, пусть будут у тебя кучи пепла и толокна!
Это значило, что он желает приезжей спокойной, счастливой жизни в стойбище.
Наутро, надев белый халат, фельдшерица стала обходить аилы. Переводчиком ей был Кирик. Зашли к снохе слепого Барамая, Куйрук.
Куйрук неохотно поднялась навстречу.
Девушка окинула взглядом бедную обстановку аила и спросила Куйрук о здоровье. Куйрук отодвинулась от гостьи, пробормотав что-то невнятное.
- Что она говорит?
- Она говорит, - запинаясь, начал Кирик, - что русским лекарям не верит.
- А кому же она верит?
Кирик перевел вопрос, но Куйрук, бросив палочку, которой она ковыряла пепел в очаге, отвернулась и не отвечала.
- Скажи, чтобы она вскипятила воду в казане, - сдвинув брови, строго сказала фельдшерица. - Я через полчаса зайду.
Фельдшерица и Кирик вышли из жилья.
В соседнем аиле нудно плакал ребенок и раздавался сердитый женский голос.
У самого входа топтался привязанный теленок. Фельдшерица погладила его по блестящей спине и повернулась к сидящей старухе. Та оказалась словоохотливой. Кивнув головой на люльку, вернее на небольшую деревянную колодку, где лежал ребенок, она рассказала, что внучка Урмат день и ночь не дает ей покоя.
Фельдшерица подошла к люльке, развязала ремешки и приподняла девочку. Дно колодки было мокрое и грязное. Фельдшерица переложила девочку на сухую одежду и сказала старухе, чтобы та выбросила колодку за дверь. Вымыв ребенка, девушка вернулась в аил Темира и попросила дать ей помощницу. Потом вместе с двоюродной сестрой Темира, Танай, опять направилась к Куйрук.
Хозяйка, сидя у кипевшего казана, косо поглядела на вошедших и отрицательно покачала головой:
- Нет, свое счастье смывать не буду.
Лишь после долгих уговоров энергичной Танай удалось вымыть женщину.
Провожая девушек, Куйрук провела рукой по чистому лицу и раскрыла в улыбке беззубый рот.
Прошло несколько дней.
В аил белокурой девушки Сарыкыс - так стали звать фельдшерицу - все чаще и чаще стали заходить жители Мендур-Сокона.
