Карабарчик | страница 27

Кирик вздрогнул. Ему показалось, что табунный вожак - жеребец Темира: та же буланая масть, та же длинная челка и грива. Заныло сердце.

Яжнай размотал один конец аркана и набросил его на ближайшую лошадь. Брыкаясь, конь то поднимался на дыбы, то падал на землю, но чем сильнее он бился, тем туже стягивала веревка его шею.

- Неси тавро! - крикнул Евстигней Ивану.

Топая, как медведь, Иван направился к, лиственнице. Пошарил рукой в траве и раскрыл в изумлении глаза. Тавра не было.

- Ну, что ты там возишься? - крикнул Зотников.

- Тавров нет, - прохрипел Чугунный простуженным голосом.

- Как нет? Обоих? - встревоженный Зотников подошел к Ивану.

- Обоих, - подтвердил тот и заскреб затылок.

- Что за оказия! - пробормотал Зотников и оглянулся воровски. - Яжнай, пойди-ка сюда! Тавра пропали.

Яжнай испуганно уставился своим единственным глазом на Зотникова.

- Ну просто диво берет, кто мог быть! Ежели алтайцы, то они бы разворотили загородку. - Евстигней трусливо оглянулся и зашагал по поляне. - Остается, пожалуй, одно: ехать в Тюдралу и заказывать новое тавро.

- А с лошадьми как? - спросил Чугунный.

- Ты оставайся здесь, карауль. К утру вернемся, - ответил хозяин.

Евстигней и Яжнай уехали. Сумрак сгущался. В ложбине стало темно. Иван развел костер и, изредка поглядывая на притихших лошадей, начал дремать.

Кирик зашептал на ухо Яньке:

- Надо выпустить из загона лошадей.

- А Чугунный?

- Подойдем к нему с двух сторон: ты с ружьем зайдешь с загона, а мы с Делбеком станем у пролета. Ты стреляй, а я сниму жердь и натравлю на лошадей собаку. Чугунный подумает, что на него напали беглые, ну и даст тягу.

Ребята спустились с горы. Кирик пополз к лошадям, а Янька с ружьем наготове осторожно направился к дремавшему у костра Ивану.

Прошло несколько минут. Раздался выстрел.

В тот же миг упала жердь и послышался свист.

Мимо ошалевшего от страха Ивана пронесся в темноте с громким лаем лохматый Делбек.

Лошади стояли тесной кучей, не двигаясь, с опаской поглядывали на незнакомую собаку. Напуганные вторым выстрелом, они шарахнулись на середину загона и, описав полукруг, помчались через открытый пролет в ночную темь Верхнего Яргола.

Чугунного у костра уже не было. Он бежал что есть духу и, запнувшись о какую-то корягу, упал в траву. Там и пролежал до рассвета.

Утром рассказывал Евстигнею:

- Как вы уехали, с вечера было тихо. Ночью слышу над головой: бах! Я не оробел. Вскочил. Слышу, упала жердь. Потом поднялся крик, шум, и опять - бах! Их, наверно, было человек десять. Что делать? Одному не совладать, ну и подался в лес…