И ей, сразу, задание на внедрение именно в эту среду! Наблюдение именно за этими людьми! Она все глаза сломала на параде, смотря на них. На их смеющиеся лица, на их мундиры, увешанные наградами. На этих детей, ярких и праздничных, настолько разительно отличных от прочих, казалось, что это не дети, а ангелы. Сироты, усыновленные Медведем, как они были не похожи на тех сирот, что были в приюте вместе с Машей! Настолько заметным было отличие этой группы зрителей от остальной толпы на параде, что даже злило! Но эмоции эмоциями, а разум говорил, что детям этим – повезло. И не злиться на них надо, а радоваться, что хоть кто-то проживёт нормальным, счастливым детством. И толика уважения к этому здоровяку с ребёнком на плечах, что развлекал детей, друзей и их супруг (как они одеты! ах!), махал руками проезжающим парадным расчётам. Уважение, что он – поделился своим благополучием с этими детьми, не стал жить в своё удовольствие. Что хоть этим детям перепало счастье!
Медведь был сказочно богат. Конструктор, генерал, писатель, композитор, хозяин целого таёжного архипелага! Ему приписывали несметные богатства. В их, рабоче-крестьянской стране, миллионер! Немыслимо! Как у клятых буржуинов в их загнивающих капиталистических анклавах.
Но Маша помнила, что не её одну это задело. Была прокурорская проверка деятельности Кузьмина. Говорили, что следователя специально назначили из обиженных Медведем. Толстяк, которого Маша видела в записи инцидента на даче Сталина. Тот самый. Обиженный. Медведь много кому ноги обтоптал. А этого вообще презирал. Даже на официальных мероприятиях, слушаньях в суде, например, называл его животным прозвищем, отказывая в человеческом достоинстве, да ещё и женского рода, отказывая в мужском достоинстве. Не конь, например, педальный. Или – конь в пальто. А именно – Лошадь! Этого следователя нельзя было обвинить в симпатиях к Кузьмину. Скорее наоборот – в предвзятости.
И что дала проверка прокуратуры? Что Кузьмин не имеет никаких правонарушений! Что все сказочные миллионы им потрачены не на себя, а на строительство и развитие таёжного города – Гвардейска. И вся приобретённая им собственность – автомобили, корабли, самолёты – всё отчуждалось государству сразу же, при таможенном оформлении. Что все гонорары за издания его произведений за границей, там же и были потрачены. И все эти траты или были оформлены на государство, или проходили по секретным статьям ГРУ и МГБ. У Медведя не было ничего своего! Ничего в личной собственности! Ничего! Он жил – как буржуй, жизнью миллионера, являясь на самом деле истинным коммунистом – жил не для себя, а для тех, кто ему был дорог – для людей, для Союза.
