Чтобы отвлечься, опять стала слушать обсуждения коллег. Старая гвардия уходила. Молодых ещё «боевых наркомов» – уходили. Говорят, война кончилась. Надо жить по-новому. А эти «боевые наркомы», как работали во время войны – без выходных и круглые сутки, так в таком режиме и функционируют. И всех своих подчиненных заставляют так же круглосуточно пахать. А война – кончилась! Раз не понимают, что мир изменился, то пусть освобождают место!
Никто не понимал, зачем Медведь убил Сталина. Строились разные предположения. От безобидных – хотел помочь, но не смог, случайность, до крайне негативных – попытка Медведя узурпировать власть в стране. «Вон он каким оказался! А Сталин про таких и говорил – переродился!» – говорили. Никто не высказал, что Медведя подставили. Никто. Маша тоже молчала. Перед глазами стояло лицо Медведицы: «Раздавят – мокрого места не останется».
В голове Маши даже секунды сомнения не было в том, что Медведь – невиновен. Она верила в его кристально честный образ – и всё! Верила Маугли.
Маша резко отринула всю вновь устанавливаемую вертикаль власти, просто потому что эта власть – отринула её возлюбленного и его семью, его отца.
Это было неправильно – руководствоваться в таких серьёзных вопросах эмоциями, находясь в состоянии изменённого сознания, именуемого также влюблённостью. А надо было задаться вопросом – не может большинство ошибаться. Если весь народ, партия и правительство уверены, что Сталина убил именно Кузьмин, то так оно и есть! А все эти шитые белыми нитками записи, что показал ей егерь на сказочном экране, подделка. С их умением снимать кино – плёвое дело.
Только вот… Для чего подделывать? Чтобы убедить её? Её – одну? Проще её просто убить. Маугли это может. Если верить тем слухам, что ходят про Медведя, Маугли и егерей. Девушка ни секунды не сомневалась, что слова Маугли про быстрое убийство всех людей в этом здании – не пустая бравада. Эти и не такое могут! Егерям и оружие не нужно. Они сами оружие. Собственно, поэтому егеря и размещены в тайге, поближе к медведям, подальше от людей.
Маша должна была усомниться в версии своего любовника как комсомолка, но она не хотела. Она так сильно хотела верить Мише, его матери, Медведю! Она так хотела быть причастной к этому странному сообществу людей, в простонародье именуемому Медвежата! Она хотела, чтобы мир опять стал прекрасным, насыщенным и выпуклым, радужным и простым, умным и интересным, увлекательным, каким он был, когда Миша был рядом.
