– Почему? – тихо спросила Маша, усаживаемая на скамейку.
– Больной я, Маша. Немтырь я. Молчун. Два слова связать не могу с девушками. «Бе-ме-кхе» – вот так разговариваю. Матерюсь только ловко. А в бою – только так и надо.
– Не заметила, – слабо улыбнулась Маша.
– Это я с тобой болтун. Ожил. Ты моя индивидуальная, персональная муза. Я тебе ещё песни петь буду и стихи писать. Знаешь, как я на гитаре играю? Заслушаешься! Только не бледней так, ладно?
Миша был так искренне напуган, так жалостлив его голос, что Маша ткнулась лицом в его плечо и разрыдалась. Миша гладил её волосы, дёргая наждачкой дублёной кожи своих ладоней, причитал, успокаивал.
– А тебе не обидно? – Маша отстранилась, глядя в глаза Мише.
– Что именно?
– Что нас свели, как лошадей, как породистых собак? Для случки. Для улучшения породы?
– Какой породы? Маша! Я немой сирота, которого Медведь подобрал на руинах Сталинграда, на пепелище войны, ты – детдомовская. Порода!
– У меня по бабкиной линии – князья. Дворяне.
– Акуеть! Ой, прости! И чё? Ну, совпало. Бывает. Ты не виновата, что предки – тунеядцы. Сама-то ты не такая.
Маша даже разинула рот от удивления. «Улучшение породы»? Миша считает – ухудшение.
– Всё одно мне отвели роль породистой сучки, клушки, что должна высиживать яйца и кудахтать над цыплятами.
– Есть такое, – кивнул Миша, не став отрицать. – Но любая бабка, любой дед – хочет, чтобы сноха была – клушкой. Потому что хотят внуков. А у Медведя под это целая госпрограмма подведена. И теоретически грамотно оформлена. Демографическое возрождение. Во как! Ни много ни мало! Ему мало тысяч Медвежат, ему дай сотню тысяч внуков!
– А тебе не обидно, что ты – как бык-производитель?
– А я не бык-производитель. Я – Маугли. Я – это я. А ты – это ты. И я не обязан им ничем, кроме земного поклона, что дали мне тебя.
– Даже так?
– Ну, смотри! Закончился бы у меня отпуск. И отец – в бегах. Государственный преступник он, так? А я? Неблагонадёжный – отца не сдал. Всё, о карьере можно забыть. Будто я о ней когда грезил! Но Героями Союза не разбрасываются. И поеду я в джунгли Амазонии, прерии Трансильвании, в пустыню Пальмиры или ещё какую жопу, местных учить проходить минные поля с целыми ногами и с кишками – внутри, а не на земле.
– А ты – можешь?
– А то! А ты – так и просидела бы всю жизнь в райотделе, заполняя опермутки по пьяным мордобоям и поножовщинам. Или ещё вариант – подложили бы тебя под диппредставителя какого, нужного твоим начальникам. Ты же такие курсы переквалификации проходила? Ну, а я о чём? Ваш отдел как раз для этого создан. Я знаю только одного полковника в вашем ведомстве с такой фамилией. Герой баек! Бл…
