Никто и не сомневался, что падре стал стукачом компании. Теперь-то ясно: он поддержал профсоюз в вопросе переименования прииска вовсе не из добрых побуждений, а с целью втереться к людям в доверие. И всем известно, что в святилище исповедальни негодяй выуживает у жен рабочих сведения, которые за чаем выбалтывает гринго.
Некоторые мужчины, ошарашенные новостью, хотели созвать срочное совещание в профсоюзе и решить, как поступать дальше. Но вожаки уехали в Антофагасту на встречу с властями провинции и должны были вернуться только после Рождества. Другие, самые горячие, слыхали звон, да не знали, где он. Эти, понизив голос, предлагали достать динамит, который, по слухам, хранился у забойщиков, — на случай, если стачка затянется и нагрянут военные, как уже бывало на многих приисках, — и взорвать к чертовой матери сторожевых. Но в итоге восторжествовало благоразумие, и решили лишь проследить, чтобы Магалене не причинили вреда. После полудня поселок с удивлением наблюдал, как весь гарнизон во главе с Криворотым явился в последний дом на последней улице выселять Магалену Меркадо. Хотя, согласно первому приказу, следовало избавиться от нее ночью, как и от Христа из Эльки, после власти передумали и велели действовать у всех на глазах, чтобы бастующим неповадно было.
Сторожевые, числом шесть, прибыли верхом с карабинами наперевес. Поскольку приказ был вывезти проститутку без вещей, как поступали со всеми смутьянами, пригнали еще одну лошадь под седлом. Магалена Меркадо, завидев их, в два прыжка кошкой взлетела на крышу. Приставила к горлу нож и пригрозила зарезаться, если ей не позволят увезти ее скарб.
— Ни места не двинусь без вещей. Они мне для работы нужны. Особенно Святая Дева Кармельская.
— Между сиськами, что ли, багаж повезешь? — с издевкой осведомился Криворотый.
— Пошлите за доном Мануэлем! — крикнула она сверху.
Солнце играло на полированной стали ножа.
Сторожевые быстренько посовещались и, ввиду размеров толпы, собравшейся поглазеть на выселение — кое-кто уже начал вопить и ругать их на чем свет стоит, — решили во избежание неприятностей отправить-таки гонца к дону Мануэлю, престарелому владельцу единственного наемного транспорта на прииске.
Все знали, как нежно старикан относится к Магалене Меркадо, и не сомневались, что он тут же откликнется на зов. Вдовец любил ее так сильно, что однажды на коленях предложил ей руку и сердце по всем правилам, церковным и гражданским: в одной руке он держал гигантский букет настоящих, не искусственных красных роз, прибывших по специальному заказу поездом из порта Антофагаста, а в другой — руль от своего дряхлого грузового «Форда Т», самого ценного его сокровища, завернутый в подарочную бумагу. Магалена Меркадо, разумеется, отказалась. Но с того дня неизменно принимала его с парадного входа и «по любви».
