— Должно быть, правду — раз говорит: она ведь ученая.
Леночка и сама видела, что Вера Сергеевна знает больше Гордеевны, и ей порою было обидно за бабку.
Как-то Лена учила Узная уму-разуму. Вера Сергеевна сидела рядом и внимательно слушала.
— Если луну покрасить золотом, а солнце серебром, то луна будет солнцем, а солнце луной. И ночью будет светло, как днем, а днем будет темно, как ночью.
Узнай слушал рассеянно, чесал лапой уши и оглядывался на Веру Сергеевну.
— А теперь перейдем к новому уроку, — серьезно проговорила учительница и погрозила пальцем: — Узнай, слушай внимательно, а то все забудешь. Земной шар круглый, как мячик. Наши ходят вверх ногами, американцы — вниз…
Вера Сергеевна засмеялась;
— Кто же тебе, Леночка, такой чепухи наговорил?
Лена обиделась.
— Никто. Я сама. Думаешь, только ты одна все знаешь? Если бы моя мама не померла, она небось ученее тебя была… Мама была красивее агрономши, вот, — отрезала Лена и убежала к Гордеевне.
Нередко Лену так и подмывало рассердить Веру Сергеевну, чтоб она на нее закричала, затопала ногами или, схватив за руку, отшлепала.
Во дворе, около тына, находился колодец с воротом. На ворот наматывалась веревка с деревянной бадьей. Вода в колодце годилась только огород поливать: зеленая, словно в ней траву заваривали. В гнилом срубе жила полосатая жаба, которая иногда по вечерам пела, словно рашпилем скоблили о железное ведро. Колодец закрывался крышкой на замок.
Авдотья Гордеевна поливала гряды. Вера Сергеевна сидела на крыльце и вытаскивала из мохнатой шубы Узная комья чертополоха. Леночка была во дворе и старалась, чтоб на нее обратили внимание. Высунув язык, ходила на четвереньках и пудрилась пылью, ложилась на землю, сучила ногами и визжала так, словно ей пятки щекотали. Вера Сергеевна даже не подняла головы. Тогда Лена подбежала к колодцу, вскарабкалась на трухлявый сруб и, ухватившись за веревку, закричала:
— А вот я и не боюсь тебя. Вот и не боюсь!
Вера Сергеевна вскочила.
— Леночка, — проговорила она чужим голосом.
— Не боюсь нисколечко! Возьму и в колодец плюну. Думаешь, мне слабо в колодец плюнуть? — кричала Лена, дергая веревку. Ручка ворота раскачивалась.
Вера Сергеевна хотела закричать, но поняла, что малейший испуг заставит Лену вцепиться в веревку и тогда бадья ринется вниз. До колодца было метров двадцать.
— Погоди, Леночка, мы вместе с тобой плюнем, — проговорила Вера Сергеевна, делая осторожные шаги.
— Ишь ты, какая хитрая! Хочет меня поймать. Все равно я тебя нисколечко не боюсь, — пела Лена, зорко следя за Верой Сергеевной, которая потихоньку приближалась к колодцу. Вдруг Леночка пронзительно закричала. Ручка ворота резко описала круг, и бадья, ударившись о бревно сруба, скользнула на дно. Лена почувствовала, как ее потянуло вниз и как больно ее схватили за руку. Она бросила веревку и очутилась в руках Веры Сергеевны. Прибежала испуганная Гордеевна и, всплеснув руками, заголосила:
