Певец боевых колесниц | страница 49
Подкопаеву было лестно слышать похвалу. Но одновременно шелестящий голос Бритикова внушал неприязнь и странное опасение. Он не станет брать его в свой роман. Этот саженец так разрастется, что своей блеклой листвой заполонит всю клумбу.
– Вы не помните место, где находится Священная роща и произрастает Волшебное Дерево?
– Не помню точно. Где-то в приволжских лесах. Я ехал по своим делам на машине, случайно попал на этот языческий праздник и поехал дальше. Даже район, село не запомнил.
Подкопаев сказал неправду. Он собирался снова посетить эту дивную рощу в марийских лесах, но решил утаить ее место от Бритикова.
– Жаль. Мне бы хотелось пережить то, что вы тогда пережили.
Бритиков умолк и, что-то обдумывая, легонько мял свой пухлый красноватый нос.
– Мне вам нужно что-то сказать, Сергей Кириллович, – произнес он.
Но громче заиграл саксофон. Спортивный комментатор в футболке с американским флагом и драных шортах требовал внимания гостей. В руке его была бутылка красного вина, к которой он прикладывался, и тогда с его губ стекала бордовая струйка.
– Гости званые, начинаем обряд политического бракосочетания прекрасной Камилы Вовчек и несравненного Лаврентия Бака. Как водилось на Руси, все начинается со смотрин. Жених и невеста, осмотрите друг друга! – Комментатор хлебнул из бутылки и отступил, давая место молодоженам.
Засверкали вспышки фотокамер. Лаврентий Бак приблизился к Камиле Вовчек и стал расстегивать молнию на ее красном платье. Бережно совлек с Камилы платье и кинул под ноги. Огладил ее пышные плечи, мягко выпавшие груди. Повернул спиной и провел пальцем от затылка по гибкому желобку до крестца. Камила оставалась в одном бикини. Ослепительно улыбалась, поворачивалась к камерам пышным бюстом, слегка выгибала торс, поднимала сильную, с мускулистыми бедрами ногу. Насытив нетерпеливых фотографов, Камила подошла к Лаврентию и умело совлекла с него модный пиджак, распустила артистический бант, освободила его от рубахи. Ловко расстегнула ремень на брюках и оставила жениха в одних трусах, плотно облегавших пах, так что под тканью упруго круглились чресла.
Они стояли, полуголые, держались за руки, и кто-то из гостей воскликнул:
– Адам и Ева! Библия приходит в политику!
Спортивный комментатор хлебнул вина. Раскрыл перед гостями белую простыню:
– Сейчас молодые отправятся в опочивальню. Мы не станем мешать их уединению. А потом посмотрим на эту простыню. Она расскажет нам о девственности невесты.