Жалобный, дрожащий голос привел Зуфара в себя. Стонал Тюлеген Поэт:
— Я сам! Не трогайте меня, товарищ Зуфар. Я сам…
«Ого, теперь ты вспомнил, что я товарищ».
Зуфар посмотрел на скорчившуюся перед ним жалкую фигуру. «Мокрый щенок», — подумал он.
Воинственный, увешанный оружием калтаман исчез, но оставался еще мокрый щенок — Тюлеген Поэт.
Грозного сардара погубило оружие. Зуфар знал: здесь глубоко. Если поставить большой бухарский минарет на дно, то и верхушка из воды не высунется. Калтамана цепко схватила в свои объятия Аму… Винчестер, патроны, револьверы… С таким грузом не выплывешь… Вода ледяная, течение быстрое. Но нет ли у Тюлегена оружия? Что это он присел, словно камышовый кот, готовый к прыжку? Ведь Тюлеген приплыл вместе с калтаманом.
Невольно Зуфар замахнулся пустым ящиком.
Тюлеген заскулил и рванулся в сторону кормы.
— Чего ты там бормочешь? Уж нет ли там, в твоей лодчонке, еще какого — нибудь сардара?
В два прыжка Зуфар настиг Тюлегена и схватил за шиворот.
— В небо плюнул, себе в морду попал! — цедил Зуфар, шаря по его халату.
— Нет, нет у меня оружия. Я мирный, я мирный. Я сам покину ваш великолепный корабль. Я сам… Уберите руки… Щекотно. У меня ничего нет…
— Полез безрогий баран в драку — без ушей остался.
Зуфар тряс хитроумного Тюлегена с азартом от радости одержанной победы, от счастья, что удалось избежать ужасной опасности. Он опьянел от возбуждения, и шашлычнику пришлось совсем плохо. Задыхаясь и чуть не плача, он сумел наконец вырваться и, оставив в руках Зуфара свою великолепную лисью шапку, перевалился через борт.
Штурман заглянул вниз. Крохотный челнок относило течением в сторону. Тюлеген отчаянно греб единственным веслом.
Размахнувшись посильнее, Зуфар швырнул вслед шапку. Он не удержался и крикнул вдогонку:
— Эй, эй! Трус удирает, забыв на дороге свою башку!
Еще минута — и челнок пропал в тумане.
Желтая река тихонечко плескалась. Шурша и поскрипывая, плыли большие и малые блины ледяного сала. Вода дышала сыростью и тишиной. И от всего, что случилось, осталась медленно крутящаяся среди льдинок мохнатая с фиолетовым верхом шапка Тюлегена, шашлычника из Хазараспа… Просто не верилось, что сейчас здесь, на борту бензовоза, был Овез Гельды. Молодость пела в душе Зуфара, и ему очень хотелось пуститься по заледенелой палубе в пляс.
— Человек за бортом! — слабо прозвучал болезненный голос.
Зуфар поспешно обернулся. Возле него, кутаясь в одеяло, стоял колеблемый ветром старик капитан Непес. На лоснящемся от пота лице его в темных провалах лихорадочно горели глаза.
