Потом пошли тополя. Эвкалиптов не было. Потом густая рощица южных кленов, из — за которых выглядывал белый дом. Потом девушка, которая вела под уздцы лошадь. На девушке были джинсы и яркая рубашка, и она жевала веточку.
У лошади был разгоряченный вид, но не взмыленный, и хозяйка ласково с ней ворковала. За каменной оградой садовник вел газонокосилку по огромной волнистой лужайке. Вдали красовался внушительный особняк колониальной архитектуры. Где — то играли на рояле упражнения для левой руки.
Потом все это осталось позади, ярко блеснуло озеро, и я начал всматриваться в номера на столбиках у ворот. Дом Уэйдов я видел только раз в темноте. При дневном свете он казался не таким большим. Возле дома было полно машин, поэтому я остановился на обочине и пошел пешком. Дверь открыл дворецкий — мексиканец в белой куртке. Это был стройный, красивый мексиканец, куртка сидела на нем элегантно, похоже было, что он получает полсотни в неделю, не изнуряя себя трудом.
Он сказал:
— Buenas tardes, Senor, — и ухмыльнулся, словно удачно пошутил. — Su nombre de Usted, por favor?
— Марлоу, — ответил я, — чего ты выламываешься, Кэнди? Мы с тобой разговаривали по телефону, забыл?
Он снова усмехнулся, и я вошел. Шла обычная вечеринка с коктейлями? все говорят слишком громко, никто никого не слушает, хлещут выпивку напропалую, глаза блестят, лица румяные, или бледные, или потные, смотря, кто сколько принял и сколько может выдержать. Рядом со мной сразу возникла Эйлин Уэйд в чем — то светло — голубом, что ее отнюдь не портило. Казалось, что стакан она держит в руке просто для порядка.
— Как я рада, что вы пришли, — церемонно произнесла она. — Роджер ждет вас у себя в кабинете. Ненавидит вечеринки. Он работает.
— При таком бедламе?
— Это ему не мешает. Кэнди подаст вам выпить — или, может быть, хотите сами пойти к бару?
— Хочу сам, — сказал я. — Простите за тот вечер. Она улыбнулась.
— По — моему, вы уже извинились. Это пустяки.
— Никакие не пустяки.
Улыбка исчезла у нее с лица, едва она, кивнув, отвернулась и отошла. В углу, возле огромных стеклянных дверей, я углядел бар. Передвижной, на колесиках. Я двинулся к нему, стараясь ни на кого не налететь, и тут кто — то сказал:
— О, да это м — р Марлоу.
Я обернулся и увидел м — с Лоринг. Она сидела на диване рядом с чопорным мужчиной в очках без оправы и с козлиной бородкой, похожей на след от сажи.
У нее был скучающий вид. Он сидел молча, скрестив руки, и хмурился в пространство.
