Неожиданно. И все же я почти не слетела на повороте.
– Был… Вот вы сами говорите так, будто само собой разумеется, что моя жизнь уже распалась надвое, необратимо. – Мне вдруг стало грустно и холодно. – Да, у меня был жених. Ферриш. Старый друг, замечательный, милый сердцу. Почти брат. Великий фантазер и затейник. Первый бунтовщик против брата Алфина.
– Брат Алфин – ваш наставник из Святого Братства, надо полагать?
– Да-да. Знаете, Анбе… Ферриш очень любит… в смысле, любил… меня. – Я произнесла эти слова, и все внутри вдруг стиснуло и онемело, будто меня уже нет в живых. – По эту сторону жизни я, похоже, никому не нужна. – Мне стало пусто и холодно.
– «По эту сторону», как вы изволили выразиться, Ирма, все только начинается. И вот это «нужна» – не играйте в эту игру. Жизнь вам досталась даром, а вот ее смысл – вовсе нет. И я бы остерегался, предложи мне его кто-нибудь в подарок. Я не предлагаю вам верить в то, что вы будете нужны – и притом так же, как некогда Ферришу.
Пассаж про смысл жизни я запомнила, но подумать про него решила погодя.
– Вот именно. Я хочу просто любить и быть любимой. Мужчиной. Страстно, пылко, до самой смерти. Этого же достаточно, разве нет? – Странный некто произносил эти слова за меня, а дальше я почти перестала узнавать собственный голос: – И чтобы Рид забрал меня после смерти не в свои алмазные копи в тяжкое рабство, а дал мне резвиться на его горных лугах и вечно играть с цветами.
Анбе повернул ко мне голову. Влажно прошептали по его отсыревшему платью темные косы.
– Ирма… Вам стоит разобраться, чего же вы на самом деле хотите. – Ночь между нами нагрелась от его улыбки. – Мне кажется, я беседую и с вами, и с братом Алфином одновременно.
Я осеклась. Анбе был прав.
– Не знаю, медар. Ничего не понятно мне здесь, а раньше, кажется, было.
– Ну, допустим, с той памятной ночи, когда вас принесло в замок, путаницы прибавилось ненамного: весь этот балаган, что бы вы себе ни думали, существовал у вас в голове всегда. А в отношении загробной жизни у меня к вам другое предложение: не бесконечной прогулки средь горных трав посмертно желаю я вам, а… как вы сказали?… «Страстно, пылко, до самой смерти» – но прямо с Ридом, и забудьте о посредниках.
Я прикусила язык и испуганно вжала голову в плечи.
– Вы что такое говорите, Анбе! Даже здесь, в этом… – чуть не сказала «сумасшедшем» – …доме!
Анбе негромко хохотнул:
– Ирма, вы обворожительны в своем юношеском невежестве.
