Я ПОНИМАЛ, ЧТО НЕ ДОБЕРУСЬ. И не ожидал, что уйду далеко и надолго. В этот раз я даже не оделся как следует, хотя прекрасно знал, насколько холодно. И хотя лицо мое горело на морозе, а изо рта шел пар, мне было почти жарко или не совсем жарко, но как-то так, будто между мной и воздухом не осталось границы. Я растворялся, потея и дрожа. Я шел вперед без колебаний, так как вполне отчетливо видел тропу.
Я часто спускался с холма и знал много способов спуститься. Я вспомнил тот, когда я летел по склону одинокий, рыдающий, оставивший за спиной смерть и неразбериху. Тот прежний я был сыном чужака, которому требовались мои терпение и забота.
Я замер. И в тот же миг где-то совсем рядом вскрикнул шакал, словно только и ждал, когда я остановлюсь. Я пытался понять, почему остановился.
Впереди лентой вился туман. Я все думал, почему же не иду дальше. И на пробу поднял ногу и тут же медленно опустил ее на прежнее место.
Туман манил и в то же время отталкивал. Завеса становилась все плотнее, и мне мерещились в ней наблюдатели. Я не мог продолжить путь.
«Это его ключи?» – думал я под порывами ветра. Коленки тряслись.
«Это его ключи», – думал я. Отец выточил ключ, чтобы меня удержать?
Вдруг в дымке возникла отчетливая тень, и меня зазнобило, потому что там точно кто-то был, кто-то шел сквозь туман с ношей на плече. Я не сомневался, что это тот, кого я видел – или кто мне привиделся – здесь же в ночь моего последнего побега. Я слышал шаги и быстрое дыхание животных, и шакал снова завыл.
Туман, казалось, отступил и сменился, и явился из него не тусклый наблюдатель, каким я его помнил, а кое-кто поменьше, женщина или девушка. Она подняла руку.
Сэмма!
Я ахнул, замахал руками и выкрикнул бессловесное приветствие, как зверь, и следящие за нами звери заскулили.
На плече Сэммы висела сумка, и раз уж она поднялась так высоко, покинула город, я понял, что она не уйдет, не захочет или не сможет. Она ждала на горной тропе, зная, что я приду.
Она будто стала выше, выглядела недокормленной и гораздо старше меня. И казалось, уход от моста ее выпотрошил. Но Сэмма улыбнулась почти не настороженно и жестом подозвала меня к себе.
Шакала наша радостная встреча наверняка спугнула, но я так и не мог двинуться дальше, потому, решив, что Сэмме перебороть себя проще, поднял руки и поманил ее, предлагая подняться еще чуть-чуть.
