Я не поспевал за его речью и сомневаюсь, что Дроб сам понимал все, что говорит, скорее, пытался в точности повторить чужую кляузу. Кто бы здесь ни ночевал, декламировал Дроб, эта женщина пыталась кого-то найти. Не своего босса, нет, но того, кто за ним следит, кого-то с реальной властью. Чтобы передать ему доказательства преступления.
– Она могла читать инструкции. – Дроб тряхнул все еще зажатым в руке конвертом.
По его словам, этот человек с властью указывал на места, о которых Дроб пытался меня предупредить.
– В нашу сторону, – сказал Дроб. – Они идут, чтобы считать.
У меня в кармане завалялся мел, и я дал ему кусочек. Сжимая в левой руке бумагу с красной окантовкой, правой Дроб нарисовал лягушек в домах и людей с крыльями. Я нарисовал отцовские ключи, наш дом и отдельно – себя. Дождь прекратился.
– Сэмма что-нибудь придумает. Мы должны увести тебя отсюда.
Но я хотел остаться с Сэммой и Дробом в их доме на мосту.
Я проголодался, но сидел и тихонько наблюдал, как мужчины и женщины с южной стороны пьют из фляг.
– Насчет ящерицы, – вдруг зашептал Дроб, испугав меня. – Их кладут в бутылку совсем крохотными или даже еще не вылупившимися из яйца. Постоянно дают еду и воду и осторожно вытряхивают из бутылки дерьмо, и ящерица растет внутри, пока не становится слишком большой, чтобы выбраться.
Я уставился на него, но Дроб отвернулся.
– Я видел, как то же самое проделывают с рыбой. Наполни бутылку водой и брось туда малька. И слышал про такого зайца, но никогда не видел. Заяц в бутылке. – Наконец он посмотрел на меня. – Рот закрой.
Он не грубил, просто поддразнивал. Я чувствовал, как проясняется в голове.
А потом мы застыли, услышав скрежет и шелест металла, и выбежали на небольшой балкон в главной комнате. В самом ее центре, спиной к нам и лицом к сцене, стояла Сэмма с сумками в руках.
– Привет, – окликнул Дроб.
Но прежде чем она обернулась, кто-то другой крикнул: «Стоп!» И из тени вышел мужчина.
Опять мойщик окон с лентой власти. На один ужасный миг я решил, что это Сэмма его привела, но затем увидел ее ошеломленное лицо и понял, что он просто тайком за ней проследил.
За мойщиком явились еще двое: один из мясников в черном халате с кровавыми пятнами и полицейский. Настоящий полицейский с побережья.
Прежде я его не встречал. Молодой, толстый, с длинными волосами и в очках. Форма потертая, но полноценная: я разглядел официальный сигил на груди. На правом бедре висел пистолет. Сюда полицейского привел обход – настал черед нашего города.
