– Айда за мной.
Гончая поднялась на ноги и встряхнула руками, разминая мышцы. Биться с этими людьми она не хотела. Сил осталось мало и их следовало беречь. Она предпочла бы обойтись без схватки, в исходе которой совсем не была уверена. «Но если бродяги не оставят выбора…», – подумала она.
* * *
– Какая же это собака?
Рассказчик приблизил пылающую головню к растянувшейся на рельсах волосатой туше. При свете пламени мертвая змеекрыса выглядела уже не так жутко, как в темноте. Хотя, скорее всего, дело было не в свете и не в пламени, а в том, что эта мерзкая тварь издохла. Тем не менее, и сопровождающий рассказчика щербатый, и увязавшийся за ними пацан остановились в нескольких шагах от туши, не решаясь подойти ближе. В общем-то, правильно сделали. Неподвижный монстр – еще не значит мертвый монстр!
– Неужели свинья? – Гончая наступила босой ногой на тушу, а потом еще и пнула в бок твари, чтобы доказать, что та действительно мертва.
«Тц-ц», – хрустнуло в тишине. Девушка похолодела. Ей представилось, что ожившая змеекрыса поднимается с земли, но это всего лишь шевельнувшийся мертвый хвост щелкнул своей костяной погремушкой. Но даже от такого случайного звука повеяло угрозой. У Гончей мгновенно пропало желание иронизировать, да и остальные не поддержали ее шутку.
Рассказчик присел на корточки и зачем-то заглянул чудовищу в пасть.
– Никогда таких не видел, – признался он несколько секунд спустя. – В ней же килограммов семьдесят будет.
– Не меньше, – подтвердила охотница, вспомнив, как боролась с монстром, прижавшим ее к земле.
Сейчас на отца Ярослава рассчитывать не приходилось – он остался у костра вместе со старухой. Но ни рассказчик, ни щербатый, а именно эти двое представляли реальную опасность, агрессии не проявляли.
– Это вы его? – пересилив страх, рассказчик все-таки дотронулся до оскаленной морды зверя. – Как только справились с такой… с таким?
Гончая пожала плечами.
– Так мы договорились? – спросила она, сжимая в руках свернутую цепь.
Бродяги сделали правильный выбор.
– Две пары обуви, разгрузка, нож? – повторил рассказчик и, после того как Гончая кивнула, добавил: – Нож отдам потом, когда тушу разделаем. Не целиком же ее на Курскую тащить. Да мы и не осилим.
– Дядь, а эту зверюгу можно есть? – с опаской поинтересовался мальчишка.
Ему никто не ответил, только Гончая снисходительно улыбнулась детской наивности. Девушка знала, что пройдет совсем немного времени, и пацан поймет: даже если мясо нельзя есть, его всегда можно продать.
