Наверное, эта улыбка и ввела ее в заблуждение. Хотя, скорее всего, виной стали незажившие раны, лучевая болезнь, голод и накопившаяся усталость. Из-за них она стала хуже соображать и утратила бдительность. Переведя взгляд на второго прохожего, Гончая увидела выпученные от ярости глаза и оскаленный рот. Нужно было удирать со всех ног, а она вместо этого принялась вспоминать, не встречала ли раньше этого типа, и гадать, что могло привести его в такую ярость. И, конечно же, опоздала.
В следующее мгновение он прыгнул. Его костлявые пальцы с нечеловеческой силой вцепились ей в горло, сдавив гортань и перекрыв доступ воздуха. Злобное лицо стремительно надвинулось на девушку, скалящийся рот распахнулся. Гончей показалось, что набросившийся на нее незнакомец собирается откусить ей нос. Затем последовал рывок. Она врезалась затылком в камень и только тогда сообразила, что лежит на полу, а навалившийся сверху противник одной рукой продолжает душить ее, а другой жадно шарит по ее телу. Завладев фонарем и пистолетом жертвы, он перебросил и то и другое напарнику, продолжающему взирать на происходящее с той же мечтательной улыбкой.
Перед глазами Гончей закружились черные мушки, которых с каждым мгновением становилось все больше, – сознание стремительно ускользало. Она попыталась ткнуть душителя пальцами в глаза, но промахнулась и лишь оцарапала ему скулу.
– Не рыпайся. Все равно придушу, – прошипел в ответ тот.
Улыбающийся что-то сказал ему, но Гончая не расслышала. Кровь так оглушительно стучала в висках и ушах, что она не разобрала ни одного слова.
– Думала, я свои шмотки не узнаю? – неожиданно выдал душитель и хлестнул теряющую сознание девушку по лицу. – Живо снимай!
– Как же она снимет, если ты ее за горло держишь? – резонно заметил его спутник. Он опустился на корточки, чтобы было удобнее наблюдать за расправой, и теперь его голос звучал отчетливо.
Душитель нехотя разжал пальцы, и Гончая наконец смогла сделать вдох. Горло разрывалось от боли. Она закашлялась, выплевывая кровавые слюни, и тут же получила страшный удар в бок, от которого затрещали ребра, а в груди снова перехватило дыхание.
– Шевелись, тварь!
Убийца замахнулся, и Гончая разглядела в его руке тяжелый молоток на длинной железной ручке, покрытой даже не пятнами, а сплошной коркой засохшей крови. По телу пробежал мороз. Она сразу вспомнила беременную женщину с проломленной головой и недавно подслушанный разговор дозорных о бешеном маньяке по кличке Псих и его напарнике, прозвище которого вылетело у нее из головы.
